поцелуй на моих губах.
Жест, сразу расставляющий точки над "и", и дающий чётко понять: кто тут босс и кому именно позволено меня трогать.
Ммм… Он что-то спросил?
Прошу прощения, я слегка в прострации.
– Мороженого, – выдаю первое, что приходит на ум. Потому что мне резко становится жарко. При том, что воздух далеко ещё непрогретый, да и тучи нет-нет, а собираются, обещая к вечеру дождь.
– Где ж я тебе его возьму? – вариант Лёшу не устраивает. – Раньше нельзя было сказать?
– Можно было. Но раньше я не хотела.
– Потерпи до следующего захода в магаз. С утра, по-любому, за опохмелом придётся кому-то гонять.
– Терплю, терплю. Что ещё остаётся, – соглашаюсь, всё больше и больше уповая в то, что действительно хочу мороженого. Попробуйте теперь переубедите.
– Какие-то проблемы?
Э?
А, это не мне. Это уже Владу адресовано. У которого тактичности, как у перфоратора в шесть утра. Вот чего он так смотрит на нас? Мы кто? Попугайчики в зоопарке?
– У меня? Никаких, – криво усмехнувшись, лениво переключаются на свой айфон, начиная что-то активно печатать на клавиатуре. – А вы продолжайте, продолжайте миловаться. Не отвлекаю.
Миловаться? Да если бы. Лёшка не из тех, кого можно назвать романтиком. У нас даже конфетно-букетный период благополучно мимо прошёл, не задев своей ванильностью.
Да и сейчас всё быстро тухнет.
Стоит Бессонову, не предупредив никого, подорваться с качелей и куда-то ускакать, как мой парень мигом вспоминает, что угли уже почти дотлели и надо накидывать на решётку рёбрышки.
Короче, остаюсь одна, отжав релаксирующую качель под навесом в единоличное пользование. Разуваюсь, залезаю в неё с ногами, а под бок подминаю Чинги.
Так и балдеем, играя с ним сорванной травинкой, когда первые ароматные запахи жареного приманивают запоздавших – дивизия пребывает сразу в пять человек, едва уместившаяся в одну машину.
Две девчонки и три парня. Чрезмерно шумные. Только пришли, а уже хочется зажать уши и попросить вернуть умиротворяющую тишину.
Где-то через четверть часа подтягивается остаточный хвост – ещё трое. С переносной колонкой. Ну всё, понеслась душа в рай.
Бутылки звенят, музыка играет, оживлённые беседы беседуются, хохот стоит на весь участок, первая порция мяса выкладывается на большом столе, а Влада и след простыл. Решил, что с нас достаточно Его Величества?
Вот девки-то огорчатся. Те, едва им доложили о вип-госте, уже на низком старте. Лифчики поправляют, гримируются, губы подмазюкивают – намереваются встретить звезду в полной боевой готовности.
И, на удивление, дожидаются.
Бессонов, наконец, объявляется.
С ещё одним пакетом на перевес.
– И чего ты орёшь, истеричка? Пмс? – миролюбиво ворчит он, обращаясь к кому-то в нацепленную на ухо гарнитуру. – И? Вот трагедия-то, на завтра перенеси. А завтра на послезавтра перенеси. Так
