Практически проваливаюсь в то самое состояние, что было сегодня на сцене – и только потемневшие, едва ли не черные глаза Оскара удерживают меня в этой реальности.
Второй раз за день я пою эту песню, но кажется, что именно сейчас она приобретает какой-то особенный смысл, когда слова звучат вот так – когда мы смотрим друг другу в глаза:
“Я буду ждать тебя вечно, лишь только сердце твое отзовется, и я приду…”
Я успеваю лишь коротко вдохнуть, как Оскар резко подается ко мне, и его твердые, горячие губы накрывают мои.
8 Джулия
Это мой первый настоящий поцелуй.
Первый…
Настоящий…
Запоздалая мысль о том, что это должно происходить с мужем, влетает ко мне в голову. Но она не тормозит меня, напротив. Я вдруг чувствую острый прилив радости.
Пусть я заперта в клетке условностей и семейных традиций. Но этот маленький протест и глоток свободы навсегда останется со мной.
Я неумело отвечаю Оскару, позволяю ему углубить поцелуй, поддаюсь его губам, млея в его сильных руках.
Кислорода не хватает, но я боюсь оторваться, боюсь все прекратить – ведь тогда настанет “после”. Момент, когда придется посмотреть друг другу в глаза.
А я не хочу. Хочу еще немного побыть в этом волшебном мгновении – когда кажется, что весь мир остался за скобками, где-то там за границей смотровой площадки, на которой со мной случилось нечто прекрасное.
Но, к сожалению, настойчивый звонок моего мобильного телефона вынуждает нас прерваться. Чтобы прийти в себя, мне требуется несколько секунд. Взгляд Оскара теперь более глубокий, еще более темный. Хотя, казалось бы, куда еще? Он и так словно соткан из тьмы – опасный, сильный, подавляющий. Рядом с ним я ощущаю себя маленькой и уязвимой. Он словно скала, у которой можно укрыться.
– Твой телефон, – тихо произносит Оскар.
– Да, точно, – спохватываюсь, что слишком уж пристально смотрю на того, кто только что подарил мне мой первый поцелуй.
Достаю из сумочки мобильный и вижу, что это Лола.
– Алло?
– Джули, твоя тетя тут нам встретилась в холле. Она то ли к врачу ходила, то ли в аптеку. Спрашивала, где ты, раз мы вернулись.
Испуг мгновенно стискивает мне горло. Если Лея узнает, скорее всего, доложит моей матери. И тогда…
– Мы ей сказали, что ты на ужине, но она, кажется, не в настроении. Решила тебя предупредить.
– Спасибо, – выдыхаю.
– Ты как там? Сандерс снова сиськи свои демонстрирует?
Вот вроде шутит подруга, а краснею я – потому что ловлю взгляд Оскара – непроницаемый, невозмутимый. Но он ведь все слышит.
– Я потом расскажу, – бормочу, стыдясь того, что приходится врать подруге. – Не могу сейчас говорить.
Заканчиваю разговор, но не успеваю даже телефон убрать, как мне звонит уже тетя. Смотрю на экран, и решение приходит мгновенно.
