него каждый день, по нескольку раз.
Он обиделся в общем. Такой ответ, его никак не устраивал. Откинул голову назад на кресло и смотрел в окно, так промолчал около часа. Господи, какой бред я сейчас переживаю..
Проводил меня до школы, так как у меня не закончились дела на работе.
– Ну что скажешь? – спросил он. – Не хочешь продолжить?
– Нет! – ответила я, будучи уверена в своем решении.
– Но почему, что плохого сделал я? Даже не прикоснулся пальцем..
– Это не имеет значения, ты меня не заинтересовал, – ответила холодно, чтобы не оставить сомнений.
– И черт с тобой! – прикрикнул внезапно он, будто изменился за секунду. – Найди себе голодранца и вместе умирайте с голоду, рисуя маслом. Выставляйтесь на ярмарках. Сам не понимаю, что в тебе интересного, обычная, бедная дура! Скучная серая амеба.. Родишь троих детей и превратишься в старуху к тридцати годам, – диагностировал он мне будущее.
В его глазах были ненависть и отчаяние.
– Вот и попрощались достойно, как говорится, – ответила я и ушла.
– Дрянь, чертова дрянь, – крикнул, он мне вслед.
В кабинете меня ожидал гость, Нателла. Она с тревогой смотрела в окно..
– Что у тебя с ним? – спросила недовольно.
– Уже ничего, – ответила я, он оскорбил меня всеми «достойными словами».
– Будь осторожна, он не в своем уме.
– Я заметила. Он болен?
– Вроде да.. Его долго лечили за границей, лет пять. Только никому. Он и родился с отклонениями вроде. Отец его столько бил. А он его позорил везде.
– А где его отец?
– Его убили лет пять назад. Когда власть перешла другим.
– Другим?
– Отчиму Лики и отцу Давида.
– А кто это решает? И кто понесет наказание?
– Жизнь! Все решает жизнь, – прошептала Нателла. – Старайся держаться дальше от него, но и за языком следи. Просто стань незаметной..
– Понятно. Ты пришла мне рассказать эту самодостаточную историю? Мне не до исторических событий города, уходи!
– Не дерзи. Ты сама спросила!
– А теперь передумала. Я должна поработать, ты меня отвлекаешь.. Уходи, уходи, – стала выпроваживать ее я.
– Не встречайся с ним..
– Нателла, он меня назвал дрянью и бомжом, будь спокойна..
– Это и плохо, если бы была безразлична, сказал бы, «я тебе позвоню, красотка». А если он разозлился, это плохо для тебя.
– Для меня? С чего это?
– Увидишь.
– Увижу, Нателла. Увижу! – сказала я и выпроводила ее за дверь окончательно.
Ни то чтобы меня испугали ее слова. Но насторожили..
Обещанного долго ждать не пришлось. Когда я вошла после работы в комнату, которую снимала последние два года. Все мои вещи были разрезаны на полоски.
Cтояла
