А’Ллайс прошла на территорию и сразу же была остановлена стражей. Охрана поместья оказалась несказанно удивлена тем, что девушка прибыла раньше того срока, о котором их предупреждали. Коротко и без энтузиазма поприветствовав стражу, А’Ллайс поспешила к поместью.
Ворвавшись в главный холл, первой девушка встретила свою давнюю подругу – Мэри Флирс. Одетая в неизменное коричневое платье и белый фартук, светловолосая служанка занималась чисткой тумбы от пыли. Но, увидев того, кто наконец-то вернулся в отчий дом, выронила из рук фарфоровую вазу и впала в ступор. А’Ллайс впервые наблюдала у Мэри столь широкие глаза.
– Мэри! – радостно воскликнула девушка.
– М-мисс А’Ллайс?! – только и смогла сказать ошеломлённая служанка.
Старинные подруги крепко обнялись.
– Где матушка? – тут же поинтересовалась А’Ллайс. – Она дома?
– Д-да, фрау А’Тринн сидит в главном зале… – проговорила Мэри сквозь удивление. – Ох, вы не представляете, как мы по вам скучали…
Молча отлипнув от служанки, девушка поставила чемодан с вещами на пол и быстро зашагала в сторону зала. Там, сидя на роскошном бархатном кресле, её мать в окружении нескольких других служанок вчитывалась в чёрные буквы злосчастной газетёнки.
– Матушка!!!
Девушка набросилась с объятиями на ошеломлённого родителя.
– Не успела я вернуться, к-как уже война началась, – дрожащим голосом проговорила А’Ллайс, роняя на плечо матери крохотные слезинки.
Некогда светлые волосы матушки А’Тринн теперь были полностью покрыты сединой, а кожа – морщинами.
– Знаю, моя дорогая…
Её голос… Он тоже стал другим: тихим и глухим, а тон неспешным. Голос матери состарился точно так же, как и она сама.
– Знаю… – повторила женщина. – А… почему ты здесь? Разве уже был твой выпуск?..
– Да. Его провели на пару дней раньше по неизвестным причинам, – проговорила А’Ллайс в плечо родителя. – Давай обсудим это позже… Где отец?
При всей своей любви к матери сейчас девушка больше всего хотела увидеть своего отца по понятным всем причинам: он – военный, их страна – в состоянии войны. Нетрудно догадаться, какие мысли сейчас закрадывались в голову А’Ллайс.
И, судя по реакции матери, та резко пошатнулась, поджала засохшие губы и зарыдала, – сбываются самые худшие опасения…
А’Ллайс попросила служанок удалиться, а сама принялась успокаивать матушку. И когда та немного пришла в себя, то сразу ответила на все вопросы дочери, которую так давно не видела.
Выяснилось, что несколько дней тому назад глава семейства фон Берх пришёл домой после военного совещания. Подобные процессы в местной комендатуре были не в новинку и проводились каждый месяц. Но после этого «особенного» совещания Оттэр вернулся домой «без лица», словно сам не свой. Не проронив ни слова, он неторопливо съел свой ужин и также молча
