дверная ручка, и на пороге спальни появилась фигура тридцатилетней женщины, одетой в точно такое же ночное платье. В руках она держала оловянный подсвечник, свет которого позволял разглядеть её взволнованное лицо: зелёные, перепуганные, сонные глаза, тонкие губы, маленький нос, островатый подбородок и растрёпанные каштановые волосы средней длины. Завидев свою старую матушку на полу, женщина быстро подошла к ней и помогла подняться на ноги.
– М-матушка А’Ллайс! – выдохнув, с облегчением проговорила она. – Вы меня до смерти перепугали! – а заметив в руках матери зонт, то вполне ожидаемо кивнула на него и поинтересовалась: – «Винтовка»… Значит, вам опять приснился кошмар, и вы бродили во сне…
Но та, которую назвали матушкой А’Ллайс, ничего не ответила. Вместо этого она молча бросила зонт на пол, затем вернулась к своей кровати и, присев на её край, тяжело вздохнула и запустила руки в пряди седеющих волос. Обеспокоенная женщина тут же поставила подсвечник на прикроватный столик и подсела к матери.
– Может, утром снова сходим к доктору?.. – осторожно предложила она, приобняв матушку свободной рукой. – Меня пугает ваше состояние. В последнее время оно будто бы ухудшается. И ухудшается стремительно…
– Фрида, – наконец подала негромкий старческий голос А’Ллайс, пристально смотря в пол серыми, тоскливыми глазами. – Чтобы твой паршивый доктор понял суть моей проблемы, он должен пройти то же, что прошла я, увидеть всё то, что довелось увидеть мне, и потерять всё то, что потеряла я… Разве я не говорила тебе об этом ранее?
– Как же? Говорили и не раз… – с виноватым видом согласилась Фрида и сложила руки на ногах. – Но я не…
– Послушай, моя дорогая, – перебила А’Ллайс и внимательно посмотрела на свою дочь. – Я понимаю, что ты хочешь помочь мне. Но чтобы там ни было, я ни в какой помощи не нуждаюсь. То, что со мной происходит, это лишь мои проблемы. А свои проблемы я привыкла решать сама.
– Но вы же понимаете, что я не отступлюсь? – заявила Фрида, словно проигнорировав слова матери.
– Понимаю, как же… – невесело хмыкнула А’Ллайс, переведя взгляд с дочери на распахнутое окно, откуда открывался вид на горизонт, где начинали появляться первые проблески восходящего солнца. – У тебя же мой характер…
– Упорный?
– Скорее, упрямый, – грустно улыбнулась А’Ллайс.
Фрида невольно отзеркалила улыбку матери.
– Что вам снилось сегодня? – тут же поинтересовалась она.
А’Ллайс вновь не спешила с ответом, выдерживая паузу, что-то обдумывая.
– То же, что и всегда, – война, – коротко отозвалась она, не желая вновь пересказывать события сна, ведь сегодня он вновь был точно такой же, как и все предыдущие: матушка А’Тринн, фамильный медальон, затем та, проклятая всеми богами, война, траншеи, убитые солдаты и незримый лик смерти в самых различных своих проявлениях. – Разговор окончен. Возвращайся в кровать.
