потом, брызжа слюной, стремительно теряя контроль над собой, твердил Гиниу. – Как же мне быть сейчас?! Как жить?! Я… ведь я все просчитал!.. До месяца, дня, фазы луны! Как же так?! Ты хотя бы осознаешь что натворил?! Вода больше не прибудет! Колодец проклят! Навечно отравлен! Я посвятил всю свою жизнь ожиданию! А теперь, когда осталось лишь протянуть руку и взять то, что принадлежало мне по праву, вернуть, что некогда подло украл твой дед Вихо, ты, проклятый, уничтожил этот Дар Небес! Ты должен был принести свою никчемную жизнь в жертву, а вместо этого сожрал своей темной душой священную силу! – не выдержав, завыл от отчаяния Гиниу.
– Старейшина Вихо?.. Мой дед?! – в изумлении спросил подросток.
– Да, именно!.. Твой дед! Он убил провидца этого племени! Совершил самый тяжкий грех, который ты обязан был искупить ценой своей жизни! – выкрикнул Гиниу в ответ.
Пэйта, сотрясаясь всем телом, сделал шаг назад.
– Я ничего не сделал! Это все они! Вабану и его дружки!.. Они заставили Ниола спустить меня в колодец… Но ты… Ты знал, что это именно та ночь, и подстроил все, не так ли?! Отправил меня на верную смерть!
– Да! Я принес тебя в жертву, дабы угодить богам! Но, если тебе повезло один раз, не думай, что повезет и во второй! Умри, супаи! Я убью тебя своими руками! – заорав, кинулся на него Гиниу и взмахнул ножом, пытаясь попасть в шею подростка.
Ловко увернувшись, Пэйта схватил его за запястье. Сжав руку до звонкого хруста, он заставил Гиниу выронить оружие.
– А-а-а! – громко завыв от боли, невольно опустился на колени тот. – Проклятый! Проклятый небесами дух! Сгинь! Исчезни! – тяжело дыша, прохрипел мужчина.
Быстро подобрав нож, Пэйта отбросил его далеко в сторону.
– Я не совершил ничего такого, чтобы ты желал мне смерти. Мой дед, – волнуясь, проговорил он, – конечно же, допустил ошибку… Но, если все так, как ты рассказываешь, Гиниу! А за руку… извини, не хотел…
Придерживая запястье, мужчина медленно поднялся на ноги и сплюнул на песок.
– Супаи! Тебе больше нет места среди нас! Убирайся отсюда! – процеживая слова сквозь зубы, с ненавистью во взгляде произнес он. – Ты, превративший воду в песок!.. Ты, омрачивший своей тенью священный дар богов!.. Отныне – изгнанный!
Только Пэйта собрался ответить ему, как что-то, внезапно возникшее между ним и стоящим напротив мужчиной, отвлекло его внимание. Рой крошечных черных пчел, закружившись, образовал длинную, поднимающуюся вверх воронку. Жужжание, громкое, словно проникающее в самый эпицентр мозга, завладело его разумом. Перед глазами Пэйта образовалась искажающая в своей несовершенной прозрачности все вокруг пелена. Он зажмурил глаза и снова открыл их, пытаясь разглядеть силуэт Гиниу. Невыносимый звук напряжения, просочившись в жилы, стремительно пронесся по ним и завладел каждой клеткой его тела. Пэйта затошнило. Бросившись вперед, он инстинктивно попытался вырваться наружу из содержащей в себе нечто плавное, нарушающее четкость контуров, бытие, которое оттолкнуло его обратно в свое жерло.
