как проклятый, два последних года.
А потом утереть нос бывшей.
Но не вышло. Кто же знал, что у судьбы такое отвратительное чувство юмора.
Марина оказалась моей подчинённой.
А теперь стоит напротив с ребёнком на руках и гордо смотрит мне в глаза.
С вызовом, с неприсущей ей ранее дерзостью.
– Сколько ему? – кивая на ребёнка, спрашиваю с надеждой в голосе.
Очень надеюсь услышать ответ, который позволит мне думать, будто мальчишка на руках у бывшей – мой сын.
Сын, о котором мы столько мечтали.
На вид пацану года полтора, и если прикинуть, то с натяжкой можно рассчитывать на то, что жена была беременна на момент нашего расставания.
Я внимательно смотрю Марине в глаза и уже знаю ответ заранее, но как мазохист со стажем, хочу услышать его их уст той, которую когда-то безумно любил.
И встретив сегодня, понял, что люблю до сих пор.
Несмотря на предательство, люблю.
– На днях исполнится год, – отвечает дерзко, уверенно, вонзая своими словами мне нож в сердце.
Смотрит на меня и будто прокручивает рукоять, с наслаждением наблюдая за моими страданиями.
Хочется спросить: за что?
Я любил её больше жизни, всё делал, чтобы порадовать. Носил на руках, ни в чём не отказывал, но стоило оступиться, и сразу же стал не нужен.
За маленькую ошибку поплатился всем.
– Быстро же ты… – качаю головой, даже не зная, что сказать. – Утешилась.
В голове не укладывается, что некогда любимая женщина, у которой я был первым и единственным, отдалась другому.
И не просто отдалась – родила от него ребёнка.
Сына.
А я ведь мог после возвращения из заграницы выбрать любой другой город, но приехал сюда. Приехал, чтобы встретиться с бывшей женой и доказать ей, как она ошибалась. Чтобы увидела, что я стал успешным, поднялся.
Думал найти её после того, как устроюсь в новом доме и заключу сделку по гостинице, но судьба оказалась быстрее меня и столкнула носом к носу с Мариной.
– Если ты приехал для того, чтобы оскорблять меня… – начинает на выдохе, но я не даю бывшей жене договорить.
– Что ты! И в мыслях не было! – поднимаю руки в примирительном жесте.
В целом, после всего, я имею право высказать Марине всё, что о ней думаю.
Предательница!
– Тогда зачем ты пришёл? – пересаживает сына с одной руки на другую.
Кажется, ей непросто держать этого бутуза на руках, и в голове мелькает мысль предложить женщине помощь, но я быстро гашу в себе это порыв.
Ни к чему брать на руки чужого отпрыска.
А так хочется…
Надо же, кудрявый такой, прямо как я в детстве.
Но Марина чётко обозначила возраст ребёнка, и он ни при каком раскладе не может быть моим.
Если только бывшая не ходила беременная месяцев этак пятнадцать.
– Я же сказал: поговорить, – цежу сквозь зубы. –
