полубессознательном состоянии, а потом стал поправляться. У Паши дела шли хуже, и Витька, как только стал вставать, так сразу же принялся за своим земляком ухаживать. Так заботливо ухаживал, что любая сиделка ему и в подмётки не годилась. Потом Паша стал поправлять, правда, медленно. Витьку уже в команду выздоравливающих перевели, а Паша только самостоятельно стал с кровати вставать. А ещё через неделю стали они вместе стали на улицу ходить. Потихоньку выводил Витька Пашу и сажал на лавочку возле крыльца, предварительно постелив старую шинель. Хотя, и холодно ещё было, но на улице всё лучше, чем в госпитальной палате. Воздух здесь чистый и свежий, а там – вонь противная. Один надоевший запах карболки чего стоит… Паша был бледен лицом, двигался еле-еле, постоянно прислушиваясь к стуку сердца, но душа его от недавнего страха почти уже оттаяла. И пытался Паша ухаживать – сперва за медсестрой из палаты для тяжелораненых, а потом пошло-поехало: ни одной юбки не пропускал. А ещё через неделю взял Паша в руки баян, пообещав всем на день Красной армии устроить большой концерт. Правда, Витьке послушать вдоволь весёлых песен не пришлось. Однажды, через неделю после праздника новогоднего, его вызвали к начальнику госпиталя.
В кабинете начальника госпиталя Витьку Рогова ждал незнакомый майор. Витька, ожидавший увидеть в кабинете военврача второго ранга, узрев незнакомого офицера – связиста, попятился к порогу, но тот остановил его.
– Рогов? – глянул он на Витьку строгим взором.
– Да, – тихо ответил Витька, переминаясь с ноги на ногу.
– Что это за «да»? – офицер вдруг рассердился и хлопнул ладонью по столу. – Отвечать по-военному! Не на чай тебя позвали! Понял?!
– Так точно, – ответил Рогов, замерев на пороге.
– Садись, – майор показал рукой на стул. – Чего застыл как пугало в огороде бабы Маши?
Витька сел. Офицер с минуту сверлил его взглядом, и только потом опять начал спрашивать.
– Комсомолец?
– Так точно.
– Образование?
– Техникум педагогический.
– Специальность?
– Учитель черчения и рисования, – отрапортовал Витька.
– Хорошо. Родители кто?
– На фабрике ткацкой они работают: мать – ткачиха, а отец – по слесарному делу.
– Отец воюет?
– Нет. У нас около города есть военный завод, как война началась, его туда перевели и бронь дали. У нас только на этом заводе бронь дают.
– Что на заводе том делают?
– Не знаю, – Виктор пожал плечами. – Отец никогда о своей работе дома не говорил…
– Это хорошо. Судимые в семье были?
– Никак нет.
– Родственники за границей?
– Никак нет.
– Добре, – сказал майор и опять хлопнул ладонью по столу, но на этот раз не сердито, а так, для порядка только. – Вот что, Рогов… Мы тут изучили твоё личное дело и есть
