Викторовна присела.
– Как так не знает. Ты же работаешь рядом.
– Вот так, не узнал в рабочей форме.
– А что ж там не узнать? Я тебя в любом виде узнаю. Ох новостей та. Все, почистила картошку, иди спи.
– Дождусь, пока пожарится,– сказав это, Алла уснула.
– И как мне тебя на кровать положить? – Надежда Викторовна накрыла внучку покрывалом, – спи так. Мотылек ты мой.
– Бабуль, сколько раз я говорила тебе, не называй меня так, – сквозь сон пробормотала Алла.
***
– Так Настасья, собирайся, пойдем к Алле на работу.
– Надя, я жопой вертеть не собираюсь.
– Настасья, ты лучше меня не зли. Собирайся, пойдем.
– Ладно. Идем.
Алла пробежалась глазами по залу, Игната нигде не было видно. В последнее время, она стала редко звонить Никите. В зале Алла увидела Надежду Викторовну и Настасью Николаевну. Обе оделись по-современному, красивые. Алла улыбнулась, повернувшись спиной.
– Ты посмотри а, что вытворяет. Вот домой придет, я ей покажу.
– Прекрати Надь, пусть танцуют. Эх, сейчас бы тоже выйти и как сплясать.
Надежда Викторовна косо посмотрела на подругу.
– Я тебе спляшу. Пришли просто посмотреть.
– Пусть живут как хотят, что смотреть…
– Вот что ты все, «пусть живут, пусть делают, пусть танцуют», все нельзя разрешать.
Через несколько минут Настасья не вытерпела, и пошла на сцену к Алле. Надежда Викторовна покрестилась, «я не с ней, пойду спрячусь». Надежда Викторовна пошла осмотреться. В коридоре стоял парень, он грустно смотрел на свои сапоги.
– А вот, узнала, Алка рассказывала. Сторож.
– Правда рассказывала?
– Правда.
– А что мне делать?
– А что ты у меня спрашиваешь, сами думайте, это же жизнь, решать самим надо. Мы так, иногда подскажем, иногда подтолкнем легонько в нужное направление, а решать все равно вам. Ваша дорога только ваша. Долго думать плохо.
– Я может боюсь ей боль причинить.
– Это правильно, а решать надо. Ладно, пойдем в зал, Настасью со сцены уводить, сейчас напугает народ. – Надежда Викторовна прислушалась. – О, уже что то там начинается.
– По звуку людям нравится. Слышите, как хлопают.
Игнат и Надежда Викторовна зашли в зал. Настасья русскую народную танцевала, Алка стояла прямо, как солдатик. Игнат рассмеялся.
– У меня научилась.
– Эх учитель, ходишь туда-сюда. Уведет Никита Алку.
– Уже же увел.
– Еще не увел. Вот когда узнает, кто танцует, тогда точно уведет.
– Спасибо. А может он знает. Просто не лезет в ее личные дела.
– Это ненормально. Если бы он узнал, и был не против, тогда да, это хорошо. Только по настоящему не против, радовался бы, что счастлива… А когда знает, и злится украдко плохо. В таких лучше уйти, искать свою, в таких случаях мужчина злым становится, словно зверем, не жизнь это, не жизнь. Понимаешь
