о себе знать протяжной ноющей болью. Он старался сохранить улыбку или, по крайней мере, не дать боли исказить его лицо гримасой. Он не хотел, чтобы Пепета считала его дряхлым стариком, ведь она была моложе него лет на пятнадцать. Антонио помахал ей рукой и крикнул:
– Пепета, прошу тебя, не заплывай далеко, это опасно!
Она не обратила внимания на его слова. Он еще немного постоял в воде и вышел на берег. Таким было его самое глубокое погружение в морскую пучину. Потом Пепета всякий раз смеялась, вспоминая этот эпизод.
– Поверьте, он был похож на огромного медведя, пробующего воду лапой, – рассказывала она друзьям и знакомым.
И сейчас, стоя на пляже в полном одиночестве, он с некоторым неудовольствием вспоминал, как ему было неловко слышать ироничные замечания той, которой принадлежало его сердце.
Спустя неделю после того случая на пляже, Антонио не переставал думать о Пепете. Он вновь и вновь воссоздавал в памяти все до мельчайших подробностей, припоминал ее слова и интонации, взгляд и улыбку. Он придумывал различные сценарии продолжения того их свидания, а затем и всей последующей совместной жизни. Его воображение без устали рисовало самые, как ему казалось, правдоподобные истории, но некоторые из них почему-то были со счастливым, а некоторые и с трагическим концом. Он, не переставая, думал о Пепете Мореу и о новой встрече с ней. Наверное, его мысли материализовались, потому что вскоре он получил от нее письмо. Она никогда не писала ему, поэтому взяв в руки конверт, на котором четким и разборчивым почерком было выведено его имя, очень удивился. Он тотчас принялся читать:
«Дорогой мой друг! День, проведенный с Вами, наши беседы доставили мне истинное удовольствие. В Вас определенно есть очарование, которое заставляет забыть обо всем и только слушать Ваши рассказы. Это обстоятельство меня немного смущает, так как я никогда не ощущала себя настолько внимательно кого-либо слушающей. У нас много общего, и это тоже для меня в новинку. Я никогда не имела столь полного взаимопонимания с мужчиной, который гораздо старше меня. Я терпеть не могу привычки, мне кажется, что они ограничивают нашу свободу, сковывают условностями наши поступки. Но все же сейчас мне хочется, чтобы у меня появилась привычка читать Ваши письма или чаще разговаривать с Вами. Мне хочется узнавать, о чем Вы думаете, что чувствуете, что Вас радует и беспокоит. Мне хочется задать Вам море вопросов. Сама не могу понять, почему Вы вызываете у меня такое любопытство…»
Антонио тотчас же схватил перо и бумагу и ответил с влюбленной горячностью застенчивого юноши: «Сеньорита, с той минуты, когда я впервые увидел Вас в доме Вашего отца, я поклялся себе, что буду любить Вас всю жизнь. Все знают, что я человек слова, поэтому Вы всегда можете рассчитывать на меня».
Вскоре она снова прислала ему записку. На этот раз она назначила ему свидание в ресторане в самом центре Барселоны. Это было популярное место, здесь собиралась местная интеллигенция.
