тепло нас поприветствовала:
– Здравствуйте, мои любимые! Как давно мы с вами не виделись! Вся бригада, все в том же составе! Вот направленьице, девушка созрела до отделения. Она за рецептами пришла, но уж больно агрессивная и возбужденная. Не рискнула я ее отпускать.
Больная в ярко-алой куртке, со злым лицом, нервно расхаживала по коридору.
– Здравствуйте, Екатерина Николаевна! Что случилось? Что беспокоит?
– Это вас надо спрашивать, что случилось! Меня в августе на сорок пять дней в дурку закрыли! Я этих скотов засужу! Я их вообще загрызу! Вы чего творите-то, твари?!
– Так, Катерина, давайте поспокойнее. Пойдемте с нами в машинку.
– Зачем?! Вам что от меня надо-то?! У меня друзья в полиции работают! Хотите, я на вас в суд подам?!
– Екатерина Николаевна, судиться – это ваше право. А пока пойдемте.
– А если не пойду?
– А если вязки наденем?
– Да пойдемте! Скоты вы! Полицаи! Каратели! У меня друзья в полиции работают! Вас порвут за меня! Я сама вас найду! Из-под земли достану!
У людей, пришедших в диспансер всего лишь за справками, в глазах был нескрываемый ужас.
Так и доехали до стационара под ее обличительные крики. Но все-таки нужно отдать должное: у Катерины была реальная возможность уйти, не дожидаясь нашего приезда. А вот не ушла, дождалась. Да и ругалась она исключительно литературно.
Наконец-то разрешили обед. Сильно поздновато, конечно, но уж лучше поздно, чем никогда. Наобедались прекрасно, чайку крепенького попили. И как всегда я горизонтальное положение принял. Только задремал, как планшет засвиристел. «ФИО. Адрес такой-то. М. 56 л. Психоз. Больной не учетный. Вызывает мать, телефон такой-то».
Возле калитки частного дома, нас встретила пожилая женщина.
– Здравствуйте! Я его мама. Что-то с ним не то происходит! Чего-то все искал, везде заглядывал. Какой-то возбужденный, испуганный.
– Он выпивал?
– Нет, ни вчера, ни сегодня, вообще ни капли не выпил. А до этого позапил он, с октября месяца, считай, каждый день.
С седыми волосами, небритый, с глубокими бороздами на лице, больной выглядел гораздо старше своих лет. Он сидел на диване и что-то снимал с лица.
– Здравствуйте, Виталий Алексеевич! Что случилось? Что вас беспокоит?
– Да сам не знаю. Показалось, вроде кошка какая-то бегала.
– Показалось или бегала?
– Не, не, показалось. Я просто еще не отойду никак. Я в запое был. У меня всегда кошмарики какие-то после запоя. Вызвать бы, прокапаться, да денег нет…
– А сейчас, что вы с лица снимаете?
– Да какая-то паутина липкая.
– Вы ее видите?
– Нет, просто чувствую, как к лицу липнет, неприятно.
– Ну, что, Алексеич, поехали в больничку, капаться-лечиться.
– А надолго?
– Недельки
