растянула губы в вежливой улыбке.
– Вам повезло.
– О, обычно это не так. Поэтому я удивилась. Даже подумала, что это розыгрыш.
Инга хмыкнула, как и некоторые собравшиеся вокруг, и кивнула на причал и теплоход.
– Вам и сейчас так кажется?
Лара почувствовала себя по-идиотски.
– Нет, но…
– Вот и прекрасно, – Инга спокойно прервала ее. – Прошу за мной.
Всем явно не терпелось скорее спрятаться от дождя, который припустил с удвоенной силой, поливая и без того промокший город.
Лара вслед за остальными поспешно перебралась по перекинутому трапу с причала на теплоход и едва не выругалась, поскользнувшись на мокром полу. Пассажирские кресла на открытой палубе пустовали: никому не пришло в голову усесться там. Любоваться открыточными видами предстояло с крытой палубы через панорамные окна.
Спустившись вниз, Лара оглядела салон, и, поколебавшись немного, устроилась на один из свободных диванов, глядя в запотевшее окно на размытый причал. Она коснулась холодного стекла, протирая его от влаги, но оно тут же вновь принялось покрываться мелкими каплями. Лара вымученно вздохнула, понимая неизбежность вездесущей воды.
При такой влажности видимость из окна была раздражающе нечеткой. В углублении между стеклом и рамой темнело что-то маленькое и неподвижное. Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть мелкий предмет, и тут же поморщилась. Дохлая муха, скрючившись, прилипла к стеклу, вывернув тонкую черную ножку и прозрачное изломанное крылышко.
«Что я здесь делаю?» – у Лары мелькнула мысль, полная разочарования. Вид жалкой мертвой мухи показался таким отталкивающим, что захотелось покинуть теплоход. Она вскинула голову, собираясь вслух возмутиться, но тут же столкнулась с изучающим взглядом экскурсовода. Ее голову уже не покрывал объемный капюшон. Бледное лицо казалось вполне обычным, без намека на тот жуткий оскал, что сперва шокировал, но его черты оставались резкими и острыми, и Лара не могла понять, нравится ей это или нет.
А еще одна заметила некую особенность: экскурсовод немного прихрамывала, припадая на одну ногу. При этом раздавался более глухой звук, как бывает, если человек ходит с тросточкой.
Вероятно, одна нога у нее была короче и каблук на ботинке стерся, отчего возникал подобный эффект.
Черные глаза Инги блеснули, и она поднесла к тонким бескровным губам микрофон, на которых тут же затрепетала лукавая улыбка. Ее голос совсем не подходил всей той угловатости и резкости, которой она обладала. Он звучал так вкрадчиво и напевно, что Лара тут же позабыла о собственном раздражении и невольно заслушалась. Впрочем, такой же эффект этот голос произвел и на остальных пассажиров, которые, бросив шуршать и ерзать на своих местах, уставились на нее.
– Меня зовут Инга, – бархатистый голос обволакивал, плывя по салону. – Понимаю, что для многих стало неожиданностью наше приглашение.
