оближешь!
– Нет, сынок, не плачу… Я тебе тут на гадости намекаю, а ты… – вздохнула я, глядя в честные глаза сына. – Ты – будущий демон! Возможно, даже уничтожишь половину мира! А вторую поработишь! Демоны не делают добра! Этим миром правит Зло! Ты будешь искусителем! Тебе нужно будет искушать людей! Вот чем ты будешь их искушать?
– Котенком? – на меня посмотрели честные страдальческие глаза. Я прижала «искусителя котятами» к себе.
– Я буду стараться, мам, – послышался голосок сына, пока я гладила его по голове. Ой, рожки такие маленькие… Молочные…
– Я обещаю, что сделаю какую-нибудь пакость! – вздыхал сын, пока я его гладила и умилялась.
Так, погодите! Вкусный пирог! Ага! Придумала!
– Сейчас я спрячу пирог, чтобы ты его не нашел! – торжественно объявила я, открывая шкаф. – В шкафчик его спрячу, чтобы ты его не нашел и ночью весь не съел! В шкафчик спрячу…. На шкафчике мухомор нарисован! И даже табуретку поставлю, чтобы никто на нее не залез! Ты, главное, не подсматривай!
И я подмигнула, показывая хвостом, куда я спрячу пирог. На всякий случай!
– Хорошо, мам! – послышался голос. – Я глазки закрою!
– В кого же он у нас такой паинька? – всхлипнула я, пряча пирог в шкаф.– Ну, прямо не сын, а наказание! Вон у соседки сын – вот это я понимаю! В три года уже дедушке в чай слабительное подмешал. До этого дед вообще не ходил, а тут прямо как побежал! В четыре уже кошек за хвосты таскал! В пять кнопки на полу раскладывал – ступить некуда! В шесть – довел мать до истерики! Настоящее исчадье ада… А у меня лопух какой-то!
И вот наступило утро!
– Мам! Я нашел пирог! – послышался голос.
Ну, наконец-то! Какое счастье! Он нашел пирог! И наверняка съел его! Мама дождалась!
– Мам! Ты будешь пирог? Я съел один кусочек! – добавил сынок.
Я скрестила пальцы и закатила глаза. Он шлепал в сторону нашей спальни.
– Хоть бы отравленный! Хоть бы отравленный! – взмолилась я, глядя на темные волосы сына. Он бережно нес пирог на кровать. Аппетитный кусок тыквенного пирога лежал на тарелочке.
– Мама ест! – предупредила я, с надеждой глядя в тарелку. – Мама сейчас его съест!
– Кушай, мама! – послышался голосок, а ко мне на кровать взобрался мой будущее исчадье ада. – Конечно! Я же для тебя принес!
– Мама ест, – промурчала я, закрывая глаза и откусывая пирог. – И когда мне плохо станет? Когда мама побежит в туалет и взлетит на нем, как ведьма на метле? Или мне придется хвостом обхватить унитаз!
– Мама, он не отравленный! – смутился сын, устраиваясь на одеяле из лоскутов. – Я тебе самый лучший кусочек оставил! Самый большой! Мам? Я что-то опять не так сделал?
Я вздохнула, уплетая пирог. Вот как ему сказать, что демон не должен быть добрым! Что мир демонов жесток, коварен и несправедлив! Что кругом все хотят тебя либо обмануть, либо уничтожить!
Мой сын расстроился. Он сидел и ковырял пальчиком одеяло.
