Микаэль явно не ожидал ничего хорошего. Добровольно к нему являются только с проблемами…
– Угу. Стринберг не самоубийца, ее сначала душили, а потом повесили.
– Задушили?
– Даже если не задушили совсем, то сначала придушили, видимо, чтобы не сопротивлялась.
Бергман кивком показал, чтобы Вангер садился, взял папку, некоторое время зачем-то изучал содержание отчета патологоанатомов, хотя Даг прекрасно знал, что Бергману достаточно одного взгляда, чтобы ухватить суть.
– Ну, что мы имеем?
И этот вопрос Микаэль мог не задавать, Вангер понимал, что старший инспектор уже все проанализировал, однако все же озвучил соображения:
– Один труп, один подозреваемый, никаких свидетелей. При этом у подозреваемого алиби, а у трупа мазохистские замашки.
– Вот именно. Даг, начинай все сначала. Может, кто-нибудь из соседей вспомнит хоть что-то? Родственники ничего нового не добавили?
– Кроме того, что наговорила в прошлый раз сестра жертвы? Нет, мне и того достаточно.
– Кого тебе называли?
– Ларса Юханссона, но у него алиби.
– Надежное?
– Нет, но мотивов никаких…
– Пошерсти еще у БДСМщиков. Тебе дать в помощь кого-то?
– Пожалуй.
Вернувшись к себе, Вангер достал материалы дела и разложил на столе листы с записями.
Подозреваемый Ларс Юханссон, да и то только потому, что погибшая была связана при помощи каких-то там узлов, разработанных им. Конечно, они с погибшей некогда были знакомы и даже дружны, но уже несколько лет не встречались. Сам Юханссон богат, красив, умен и у него алиби – целый день был у себя в замке на острове. Стринберг не видел очень давно, известием о ее гибели явно потрясен.
Нет, заниматься Ларсом Юханссоном пока не стоит. Логичней снова вернуться в дом.
Начался новый круг расследования…
Пока сидела за компьютером, позвонил Йозеф Лессен, именно он должен завтра представить меня богоподобному Ларсу Юханссону. Йозефа я немного знала, он соратник дедушки, правда, виделись мы еще в те времена, когда я была похожа на Пеппи, а не на Карлсона, как сейчас. Хотя прошло немало лет, надеялась, что при встрече узнаю.
– Лизбет, ты умница! Продолжить дело своего деда для девушки почти героизм. Сейчас, когда молодежь увлекается разной нелепостью, заниматься историей своего народа, прошлым, извлекая из него уроки – это достойное занятие внучки Арвида Линдберга!
Я вспомнила Йозефа Лессена. Дед смеялся, что ему легче слово дать, чем потом отобрать. И разговаривает Йозеф только с восклицательными или вопросительными интонациями. Мне удалось пискнуть между его двумя фразами:
– Я Линн, Йозеф.
– А? Да! Я и говорю, молодец, Лиз!
Стонать
