девушка покосилась на оружие в руках собеседника.
– Смертный мир полон боли. Так он устроен. Его невозможно ощутить иначе. Ничего другого, кроме потерь и страданий, там не ждёт. Зачем тебе обратно? – в раскатистом голосе Пожинателя душ сквозили нотки, за которыми вполне мог скрываться искренний интерес.
– Потому что, – Марика растерялась. У неё не было аргументов, только чувства. Но такие яркие и сильные, как никогда раньше – Я хочу жить.
– Воля смертного – закон, – согласился Жнец и взмахнул косой.
Девушка даже вскрикнуть не успела. Тьма свернулась клубком, а потом взорвалась, точно хлопушка, калейдоскопом красок. От их пестроты зарябило в глазах, и Марика наугад выставила руки, пытаясь найти опору. Она схватилась за что-то холодное и твёрдое, а потом долго стояла, приходя в себя.
Постепенно кутерьма света и цвета утихла, и девушка увидела, что стоит на холме, держась за невысокое чахлое деревце. Внизу простиралась долина. Её голые серые поля сменялись полотнами лесов. То ржаво-бурыми, то грязно-бордовыми. Широкая полоса реки извивалась между ними, точно змея, которую скрутило предсмертной судорогой. Низкое тёмное небо тянулось к горизонту и там уходило наверх, стремясь от земли, а не к ней. И на фоне всего этого унылого пейзажа где-то вдалеке поднимался одинокий луч света.
Откуда-то сверху плавно, точно снежинки, опадали пепельные хлопья. Марика подставила им ладонь, но они растворялись в воздухе, так и не коснувшись её кожи.
Девушка осмотрела себя. На ней было всё то же старое платье, в котором она пришла в Арнику. Собственные руки показались ей бледными, но ощущала она себя вполне бодро. Даже озноб прошёл.
– Что это за луч впереди? – спросила Марика и обернулась.
Жнеца нигде не было видно. Она хмыкнула и пожала плечами. Без него во многом было даже спокойнее.
– И ладно, сама разберусь. Должно быть, туда мне и нужно. Иначе зачем я оказалась именно здесь?
Девушка снова посмотрела на далёкий луч света и, подобрав юбки, пошла вниз по склону холма.
Эйнар переступил порог дома и осмотрелся. В тесной кухне, куда он вошёл, едва помещались старый обеденный стол со стульями и лавка у стены. Белый бок печи в углу был исписан углём. Размашистый уверенный почерк старшего брата юноша узнал сразу. А вот другой, куда более убористый и скромный, был ему незнаком. Но тот, кто им владел, явно справился со своей задачей, занимаясь дешифровкой. Схема Эйнару была знакома. Когда-то Бадвард заставил его разобраться в ней.
Юноша поморщился в ответ на спазм давно пустого желудка и подошёл к столу. Среди порожних стаканов он нашёл краюху хлеба. Эйнар быстро сунул её в рот, прожевал и сел, осматриваясь. Он слишком давно не ел, чтобы такой скудный харч мог утолить голод. Но визуальный поиск ничего не дал. Никакой еды больше нигде не было видно.
Тяжело вздохнув, юноша в который раз проверил карманы штанов. Любимых семечек, конечно, не обнаружилось. Откуда им было там взяться, если
