наслаждайся свадьбой, музыкой, теплым, пропитанным морской солью воздухом Малибу, и не обращай внимания на его запах. Как и восемь лет назад – чистый горный воздух, разбавленный сладостью миндаля.– Ты сильно изменилась, – продолжал говорить он, не принимая во внимание мои предыдущие слова.
Хрупкой бабочки больше не было. И я должна была дать ему понять это.
– Знаешь, а я хотела избавить себя от твоего общества в этот день, но ты совершенно не видишь рамок, раз так бестактно влез в мое личное пространство.
Рэй высокомерно покачал головой продолжая смотреть в сторону:
– Не делай вид, будто ты холодная стерва, Стоун. Я помню, что ты была без ума от меня. Твои стены по-прежнему увешаны фотографиями с моим изображением?
– Да, и на каждой из них выколоты твои глаза. Но не беспокойся, они круто смотрятся на фоне куклы-вуду, названной в твою честь, с дюжиной иголок в заднице.
Уилсон язвительно вскинул уголки губ, явно не впечатленный моим ответом, и жестом попросил бармена повторить его заказ.
– Неплохо выглядишь.
– Мне полчаса делали макияж, еще полчаса ушло на укладку. Это платье из новой коллекции «Диор», парфюм, серьги и кольцо с аквамарином, в последнее время я больше бегаю по парку с Чарли – моим померанским шпицем, и побывала на бразильской эпиляции вчера, поэтому, спасибо, но я чуть больше чем выгляжу «неплохо».
Уилсон наконец повернул голову в мою сторону, хмурым взглядом прошелся по моему телу, оставляя за собой пылающие следы, всего на мгновение позволяя показаться буре в синих глазах, но затем моментально теряя интерес, так и не дав этой буре набрать полную силу.
Он оценивал меня и, судя по всему, я даже в первую сотню его списка не входила. Не впечатляла его. Ничего не изменилось, я никогда не буду достойна главной звезды хоккея. И мне приходилось убеждать себя, что от этого я ничего не теряю. Кому захочется оказаться на шелковых простынях под сильным телом божества? Чувствовать на шее его грубые поцелуи, слышать резкие, но соблазнительные слова и ощущать самое настоящее торнадо внизу живота?
Никому. Как и стать юбилейной тысячной в его трахосписке, а после остаться наедине со своим разбившимся на осколки сердцем.
В его постели побывали десятки, нет, сотни моделей. Он сделал охоту за женскими сердцами своим личным спортом и не сходил с первого места, сколько я себя помню.
Он плейбой, игрок.
Я закинула ногу на ногу, а затем почувствовала невесомое прикосновение на своей лодыжке. Большим пальцем Рэй мягко прошелся по кожаному ремешку босоножки.
Зачем он делает это?
– Может, потанцуем? – Его рука заскользила выше, пока не остановилась под коленкой. Затаив дыхание я наблюдала за его пальцами, татуировкой ласточки на запястье и крупными венами на тыльной стороне ладони, а когда он остановился, взглянула в его глаза. Игривость в них смешалась с влечением, и это был ответ на мой вопрос – Рэй по своей натуре хищник, он вступил в игру, а я его новая жертва.
Губы дьявольского искусителя изогнулись в надменной
