хотела прикоснуться к ней, обнять, сказать, что всё будет хорошо, но меня сковывала прозрачная стена между нами.
– А что, если я не готов к этому? – повторял он, теряя терпение, каждый его вздох был как упрек. – Как ты могла так поступить?
Мама отвела взгляд, и я увидела, как сильно она страдает. Мысли о её будущем, о том, что ждёт её за пределами этой Академии, разрывали её изнутри. Всё, о чем она когда-то мечтала, сейчас висело на волоске.
– Я расскажу папе, – произнесла она, и в её голосе послышалась решимость. – Он должен знать. Слова её вылетели, как стрела, и я чувствовала, что эта крепость, построенная из её мечтаний, сейчас начнёт рушиться.
Следующий момент словно замедлился, и я увидела её отца. Он выглядел шокированным, на его лице читались неуверенность и страх.
– Что? Как это возможно? – произнес он, его руки дрожали.
Каждый звук казался мне надломленным, разрывающим тишину.
– Мы же говорили, что вы пока не готовы… Что это будет значить для твоего будущего? – продолжал он, и в его голосе слышались нотки боли за будущее своей дочери.
Сюрреалистическая сцена разыгралась, словно я смотрела фильм о своей семье. Я наблюдала, как мама отошла от него, слёзы капали на пол, и она поняла, что теперь всё изменится.
– Ты поддержишь меня, правда? – тихо спросила мама, её голос дрожал от волнения, будто она не верила в то, что перед ней происходило.
Элис, сидя рядом, обняла её крепко, словно пыталась создать защитный щит от бушующей вокруг боли.
– Я не могу поверить, что это происходит на самом деле, Арабэль! Ты должна подумать о будущем.
Эти слова, произнесенные в полголоса, тонули в океане страданий, не в силах помочь справиться с непоправимым. Я чувствовала, как слёзы катятся по щекам мамы, как её надежды тают, словно снег на весеннем солнце.
– Но что, если я потеряю свою возможность учиться? – её вопрос звучал так, будто в нём содержалась вся несуразность этого мира.
Я хотела сказать, что всё наладится, что она справится; но я понимала, что не имею права вмешиваться в её жизнь, пусть даже и в мыслях.
Элис, продолжая обниматься с мамой, пыталась утешить её:
– Это не конец, Бэль! Мы всё уладим.
Но мне было видно, что её слова лишь усугубляют рану, оставляя глубокие шрамы на душе.
Я чувствовала, как моё сердце сжимается, когда мама, полная надежды и страха, отпускает свои мечты, которые уносит холодный ветер. Это было ужасно – наблюдать, как годы обучения и стремлений просто уходят в небытие, когда её преданность и жертвы больше не имеют значения.
И как будто в это же мгновение ветры времени перенесли меня в тот момент, когда моя мама, вся дрожащая и уставшая, лежала в комнате, наполненной странным светом. Я увидела её глаза, полные мучительного ожидания, когда Элис, её опора, готовилась стать свидетелем важнейшего
