боже мой, – застонал он, – нельзя ли что-нибудь втереть, или вправить, или вообще что-нибудь?
Я беру шляпу и направляюсь к двери.
– Куда вы? – кричит мэр. – Не покинете же вы меня одного умирать от этих сверхклавикордов?
– Уж из одного сострадания к ближнему, – говорит Бидл, вы не должны покидать больного, доктор Хоа-Хо…
– Доктор Воф-Ху, – поправляю я и затем, возвратившись к больному, откидываю назад мои длинные волосы.
– Мистер мэр, – говорю я, – вам осталась лишь одна надежда. Медикаменты вам не помогут. Но существует другая сила, которая одна стоит всех ваших снадобий, хотя и они стоят недешево.
– Какая же это сила – спрашивает он.
– Пролегомены науки, – говорю я. – Победа разума над сарсапариллой. Вера в то, что болезни и страдания существуют только в нашем организме, когда вы чувствуете, что вам нездоровится. Признайте себя побежденным. Демонстрируйте!
– О каких это параферналиях вы говорите, доктор? спрашивает мэр. – Уж не социалист ли вы?
– Я говорю о великой доктрине психического финансирования, о просвещенном методе подсознательного лечения абсурда и менингита внушением на расстоянии, об удивительном комнатном спорте, известном под названием персонального магнетизма.
– И вы можете это проделать, доктор? – спрашивает мэр.
– Я один из Единых Сенедрионов и Явных Монголов Внутреннего Храма, – говорю я. – Хромые начинают говорить, а слепые ходить, как только я сделаю пассы. Я – медиум, колоратурный гипнотизер и спиртуозный контролер человеческих душ. На последних сеансах в Анн-Арборе покойный председатель Уксусно-Горького общества мог только при моем посредстве возвращаться на землю для бесед со своей сестрой Джейн. Правда, в настоящее время я, как вы знаете, продаю с тележки лекарства для бедных и не занимаюсь магнетической практикой, так как не хочу унижать свое искусство слишком низкой оплатой: много ли возьмешь с бедноты!
– Возьметесь ли вы вылечить гипнотизмом меня? – спрашивает мэр.
– Послушайте, – говорю я, – везде, где я бываю, я встречаю затруднения с медицинскими обществами. Я не занимаюсь практикой, но для спасения вашей жизни я, пожалуй, применю к вам психический метод, если вы, как мэр, посмотрите сквозь пальцы на отсутствие у меня разрешения.
– Разумеется, – говорит он. – Только начинайте скорее, доктор, а то я снова чувствую жестокие приступы боли.
– Мой гонорар двести пятьдесят долларов, – говорю я, – излечение гарантирую в два сеанса.
– Хорошо, – говорит мэр, – заплачу. Полагаю, что моя жизнь стоит этих денег.
Я присел у кровати и стал смотреть на него в упор.
– Теперь, – сказал я, – отвлеките ваше внимание от вашей болезни. Вы здоровы. У вас нет ни сердца, ни ключицы, ни лопатки, ни мозгов – ничего. Бы не испытываете
