с молодецких ногтей
И, как Павлов с капризною сукой,
Полюбовно условься ты с ней.
Теневые материи
Оторвется, бывает, от чопорной
Чертовой бабушки тень
И с тенью от Матери-Родины
Залезет себе на плетень.
И трудно бывает прохожему
Расследовать, кто из них ху;
Он как-то сказал им: «Пригожие,
Признайтесь мне как на духу».
Они, чтобы стало понятнее,
Расстегнулись – и видится факт:
Мать-Родина – не суррогатная,
А бабушка – черту не брат.
Соглядатай остался довольным.
Но вдруг невзначай да впопад
На них обнажился фривольный,
Без комплексов, задний формат.
Поднимался за волосом волос
У прохожего, вспенив бальзам.
«Напяльте назад каждый комплекс!» —
Он, в сердцах, приказал тем задам.
Зло ему отвечали мадам:
«Обращайся лишь спереди к нам
И сними с нас твой вздыбленный волос,
Прикасаясь к обоим задам».
.
Тут, оклемавшись, прохожий
Снял мурашки с собственной кожи
И пошлепал к своим делам.
Выходки электричества
Раз жучками подначенный ток
Сорвался с цепи и вне схемы
На подстилку под йогом потек —
Жахнуть вольтом его непроблемы.
У индуса, что желт, как латунь,
Гуны дернулись вверх на тазу,
Но их чакра возьми и засунь —
Вновь он чист, ни в едином глазу.
Так на йоге и срезался ток,
Даже хрящик в сидельце не спёк;
А грядущий всё выше прогресс
На него как залез, так и слез.
Ну и ток, от досады трясясь,
В щитовую потек, восвоясь.
Теперь он на пару с прогрессом
Замышляет попробовать беса
Иль хотя бы его ипостась.
Не все и каждый
Каждому в США колумбийцу-метельщику,
Кого замели там по Джексону-Венику,
Не удается закрыть Америку.
Не каждый в саду хуторском баттерфляй
Расположен ловиться, пеняй не пеняй;
С виду он бабочка, в сути – бабай.
Всякий ведает в стельку напившийся,
Что сапог не один после пиршества,
А троится для пользы количества.
Не всякий дракон поголовно в уме —
И тот, кто доверил дурной голове
принцессу к себе приучать, овдовел.
Каждый туз здесь тузит человечество,
