пока мой друг в кавычках, тоже еврей, кстати, меня перед моим выходом Пейсатовым не назвал. Пошутил. —Бархатов вздохнул, а Семенов едва сдержал улыбку, -Наутро я уже был Пейзадовым, а вскоре и Задопоевым. Шутка удалась, и пришлось завязать. Никто меня уже всерьез не воспринимал. А здесь, в охране, хоть деньги и маленькие, но люди терпимые. Иногда даже пою кое-где. Так-то здесь как на Сент-Женевьев-де-Буа.
– Это как?
– Как в песне, «Здесь похоронены бывшие, бывшие…». Бывшие менты, простите.
– Ничего.
– Летчики, спортсмены, тюремщики, железнодорожники, воспитатели. Вот и артисту бывшему приют нашелся. Сюда же не сразу понимаешь, зачем ходят. А потом уже видишь – от одиночества. Семьи людям не хватает, работы. Занять себя нечем.
– Понятно. А что вы можете про погибшего рассказать?
– Он неинтересный человек был. Истории у него про то, как он кого-то охранял в полиции, принял, куда-то поехал. Все как здесь, только там.
– А так вы с ним близко знакомы были?
– С этим звонарем? Да ни за что! Чай он у меня часто стрелял. -Бархатов поморщился, -Как и у всех.
– А вам не показалось, что он чем-то подавлен?
– Нет. Погодка, конечно… Но он не тот человек, чтобы с погоды стреляться. Нет в нем такой ранимости.
– А что вам вообще запомнилось?
Бархатов пожал плечами:
– Да вот моментик, когда Соломка к пришлому пристал, что где-то его видел. Это похоже было на театр. Знаете, когда оба партнера забыли текст и несут какую-то отсебятину, лишь бы протянуть время и не сгореть, надеются, что кто-то подскажет или что-то вспомнится. Забавно. Я сам как-то попал в такую неприятность.
– А это как было?
– Ну, Соломка к нему пристал с этим сразу после развода и начал про свою великолепную память опять. А, вам, может, время нужно. Где-то без пятнадцати девять.
Что ж, что-то все же стало ясно. Теперь оставалось проверить видео; сначала просто посмотреть, а потом взять записи.
На видео был снег, снег и еще раз снег. Начался он около трех часов дня, да так и валил, не переставая. Ветер плотной завесой гонял его и после шести часов вечера, когда совсем стемнело, видны были разве что фонари.
Фактически только для отчета, он договорился с начкоманды, чтобы взять записи с видеокамеры, смотрящей на будку поста, где нашли убитого Соломенко, и дождался остальных охранников. За два часа разговоров с теми ничего нового он не узнал. Погибший был не самым приятным и немного надоедливым человеком, любившим рассказывать о своей работе в полиции. Временами он выпивал, отчего у него были проблемы на работе, но никто его не собирался увольнять, потому что он хотя бы ходил, а при такой зарплате надеяться на замену было сложно.
Судя по его личному делу, женат он не был и родственников не имел, но в телефоне был номер на женское имя. Семенов решил, что одиннадцать
