Это был наш единственный союзник. Время её ухода с работы напрямую зависело от того во сколько закончим мы. В своей прошлой жизни руководствуясь примерно такими же принципами я начал договариваться с операторами фабрики.
Далее я бы начал давить на завсклада Дмитриевского. На территории сборки заказов не помешали бы кое-какие перестановки. И до своих коллег комплектовщиков я бы тоже попробовал донести свои соображения. Я бы пылко распинался перед ними, возможно что даже несколько раз, как попугай объясняя одно и тоже. Я бы распинался перед оператором объясняя ей наши общие цели, а она смотрела бы на меня как на какого-то фрика. Которым я собственно говоря и являлся.
И рано или поздно она наконец-то поняла бы мои идеи, и мы скорее всего даже что-нибудь бы наладили в этом бардаке. Так уже было в моей жизни. И не раз. И ни в коем случае нельзя было допустить это всё снова.
Потому что это и есть карма. В самом чистом виде. Твоя деятельность обусловленная твоими эго, интеллектом и характером. А также событиями из прошлых жизней и всплесками подсознательных самскар, рождённых в твоём уме.
Я бы ещё даже сказал, что карма – это твоя бессмысленная деятельность. Хоть ты и думаешь иначе. Как и я в своё время. И здесь, именно здесь – в этом самом месте и кроется наш просчёт. Именно здесь нас жёстко наебывают.
Ведь мы делаем то, что считаем нужным. То что считаем правильным. То, что как мы считаем, мы должны делать. И не беда, что наши взгляды расходятся в одних и тех же ситуациях. Убежденный каждый в своей правоте, мы творим собственную карму, обрекая себя на всё новые циклы одних и тех же событий…
6
– Повнимательнее Константин, Батькович, – сказал Алекс проходя мимо нас с Костиком. Кладовщик держал в руках два сигаретных блока.
– Что не так? – ядовито поинтересовался Константин.
– Ну не те положил, – Алекс пожал плечами. – И уже в который раз.
– Это матрица, – с каменным выражением лица произнёс я.
– Не защищайте его, Александр Батькович, – с улыбкой сказал Алекс. При этом он положил сигареты, которые принёс в их родную картонную коробку. И достал из соседней два нужных блока.
– Я никого не защищаю, – сказал я. – Это реально системный сбой. Я сейчас всё объясню.
Алекс и Костик выжидательно уставились на меня. А я начал втирать какую-то дичь. В принципе время позволяло немного постоять и поразвлекаться.
– Человеческий мозг – это своеобразный компьютер, – начал я. – И его оперативная память у каждого из нас индивидуальна. Ну может быть наши мозги как-то подразделяются по моделям. По типу пентиумов. Вроде как первый пентиум, второй пентиум. Образно говоря, для того чтобы человек скажем с первым пентиумом в голове работал на той же скорости передачи данных, на которой работает условно скажем его знакомый
