style="font-size:15px;"> свои изделия – простые, элегантные и необычные.
Потихоньку, стежок за стежком, и я постигала эту науку. Сначала бабушка разрешала мне просто крутить колёсико машинки, а потом уже и шить на ней.
Вечерами мы занимались кукольными нарядами. Из разных красивых лоскуточков создавали интересные модели. Мы колдовали над цветными тряпочками.
Потом я убирала готовые платья в кукольный сундучок. Там уже было много всего и на разные случаи: брюки, кофточки, косыночки, накидки.
За работой бабуля любила петь. Её нежное пение разливалось по комнате, как ласковые волны по морю.
Я замирала: таким волшебным, чарующим был её голос.
Песни были про море, о том, как девушка ждала на берегу своего моряка.
А моряк привозил ей красивые ткани и золотые нити:
На берегу сидит девица – она шелками шьёт платок.
Работа чудная такая, а шёлка ей недостаёт…
И ещё пела:
Куда бежишь, тропинка милая, куда зовёшь, куда ведёшь…
Наши посиделки были сказочными!
Позднее, став старше, я уже шила для маленькой сестрёнки и её кукол.
Научила и сестру всем этим премудростям.
Модельерами мы не стали, но себя баловали.
Да будет свет
Широко распахнуто окно. Рядом растёт огромный куст сирени. Чудный запах врывается в комнату.
А нежный ветерок легко играет шторкой. На окошке стоит лампа, современная, с батарейкой: нажмёшь на кнопочку, она и загорается.
А было время… Помню…
У нас на острове ещё не было постоянного электричества, работала местная электростанция. Она давала свет в дома только утром и вечером.
А после одиннадцати вечера зажигали керосиновую лампу.
Внутри стеклянного колпака был фитиль, который можно делать больше или меньше.
Свет от керосинки был тусклый, тени огромные да страшные.
Мне так казалось. Папа руками на стене показывал разных зверюшек: то волка, то зайца.
Мы радовались, просили показывать ещё и ещё. Он у нас фантазёр.
Семейные вечера были всегда счастливыми. Часто вспоминаю, как много мы смеялись…
Что—то скажет папа, пошутит в ответ мама – и смеёмся все, смеёмся!
Много историй слушали, сидя в полумраке.
Родители нас очень любили.
Приучали и к труду, не только баловали. Помню сенокосы, грядки, дневную дойку коровы в поле. Однажды папа взял меня с собой на сенокос.
Надо было носить в одно место
копны сена, чтоб потом сметать стог. Стояла жара.
Я обула сапоги и надела купальник, чтоб позагорать.
Две длинные жердины служили носилками. Папа просовывал их под копну.
Себе оставлял концы короче, чтобы больше груза досталось ему. Идём, несём…
Тяжеловато, а тут ещё
