форма писательской – грани,
– Где точные формы – под ноль
– Ты пишешь в нуарный – рассвет,
– А личностью вторишь нам – более
– Одной историчности – дверь.
– Открыв, за которую – сам
– Ты снова не можешь – попасть
– В тот нотный, писательский мир
– От личной претензии чувства,
– Как сложное поле чумы —
– Ту страсть излучает по дням
– Напротив писательской робости
– Быть только лишь – временем зла.
Дрожи и испытывай гордость
– Дружи и испытывай форму – души,
– Дрожи, потому что нет смысла – её
– Внутри укорять от волшебной – игры
– И только внутри по вниманию – помнить,
– Что поле твоё в безыдейности – сам
– Ты вылечил в ясной картине – взамен
– От сложной гордыни, откуда прошла
– Вся точная поза – за небылью жизни.
– Сегодня она – несмышлёный этюд,
– Что гордостью мысли – не правит, а тут
– Внутри постоянством не машет – рукой,
– Что времени прошлый – покой.
– Ты взял эту рамку под тени – любви,
– Ты мысленной прозой – затронешь свои
– Проблемы вокруг одичания – сна
– И времени лучшего в прозе – ума,
– Но сам ты дрожишь и несчастье – ещё
– Скупает претензии в маске – любви,
– Пока тебе сорок, а может под сон
– Ещё идеалом ты высмеял – время
– И стал стариком на конечном – огне
– Без мысленной гордости, ставшей в вине,
– Что комплекс дрожания в степи – земной
– Лишь пропасти ясности в тон – неземной.
– Всё движет претензию в теле – ума,
– Всё новое качество в жизни – ведёт,
– Как стиль одинокой звезды – по ролям
– В отмученной ясности выжить – со строк.
– И эта война между делом и сном
– Ещё понимает, что стал ты – живой,
– Но гордый от страха внутри – идеал,
– Что тянет манерное время – назад,
– А комплекс души, как красивый картуз
– Не помнит свой счастья обрывочный – туз,
– Не верит по опыту – в ставшей игре,
– Что вылит внутри он – пародией мне.
– На стержне приметы – дрожит и идёт
– Твой верх от цинизма, что малое в тон,
– А качество мысли от страха – поёт
– Своё символической ноши – предание.
– Ты
