которое еще издавало утробные звуки. Две стрелы на небольшом расстоянии одна от другой торчали у него в шее. Глеб в первую очередь осмотрел их оперение, затем выдернул и протянул Деяну.
– Держи, парень. Твоя стрела. А вот моя, – он вынул и вторую, – И знаешь, что интересно?
– Что? – спросил Деян, смотря в угасающие глаза животного, вынужденного терпеть подобные манипуляции над собой.
– Именно твоя, попала в артерию, – он улыбнулся, – моя прилетела в мясо.
– Это хорошо? – несколько запинаясь, спросил Деян.
– А сам как думаешь? Ты его убил, твоя добыча, – Глеб хлопнул мальчика по спине, – Только не зазнавайся.
– Разве мы не должны его добить? – резко произнес Деян.
– Должны, конечно, – Глеб достал из ножен блестящий клинок и протянул Деяну, – Действуй!
– Я?
– Конечно, ведь твоя добыча.
– Я не смогу, – испуганно пробормотал Деян.
– Тогда он будет страдать, парень. Ты этого хочешь?
– Нет…
– Тогда действуй!
Деян медленно опустился над тушей и приставил ей лезвие к ребрам. Он почувствовал, как сердце животного слабо бьется под шкурой. Деян вспотел, ему стало тошно.
– Чуть ниже, Деян, между ребер. Вот так! – подсказывал Глеб, сидя у него над душой. – Давай! Сильным ударом! Ну же!
Деян издал такой вопль, словно это пыряли его, и с силой всадил нож под ребра животному. Лось застонал, но не умер. – Он еще жив, Деян, веди вверх до сердца!
– Я не могу! Не могу! – зарыдал мальчик и отпустил рукоятку
– Можешь! – Глеб схватил его руку и вонзил ею нож до конца. Животное перестало хрипеть. Деян, заливаясь слезами отбежал в сторону и его стошнило в кусты. Глеба это весьма позабавило. Он расхохотался, вытер клинок о рукав и отправил обратно в ножны.
– А как ты хотел, Деян? Любишь кататься – люби и саночки возить, – он снова расхохотался, как безумный.
Глебу потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, затем он принялся за разделку туши. Разделывал, как и положено, ножом из дерева.
– Как ощущения, Деян? – спросил он, когда мальчик подошел к нему и уселся рядом. Деян ничего не ответил. Он был слишком измучен физически и морально, и понимал, что любые его жалобы вызовут лишь усмешку, – Молчишь? У тебя есть нож? – Деян в ответ замотал головой, – Паршиво. Ладно, ничего, я справлюсь, а ты насобирай веток для костра. Скоро стемнеет.
– Мы остаемся здесь? – испуганно пролепетал Деян.
– А ты что, боишься? Или тебя байки Борислава напугали? Брось, Деян, ты видишь, хоть одну тварь, которая бы собиралась напасть на нас? А пошумели мы знатно. Будь кто тут на самом деле, ты бы уже знал, – Глеб продолжил резать шкуру, – Неизвестно, конечно, зачем было нашим отцам, нам столько голову морочить. Но раз уж мы тут, то должны заявить о себе. И мы, – он сначала указал ножом на тушу лося, а после на свой висок, – уже с тобой заявили. Так что
