на стул. Я села, исполненная ожиданий. Карло достал из кармана конверт и с важным видом протянул письмо мне. «Кривляка», – подумала я, хотя меня и разобрало любопытство, от кого бы оно могло быть.
– От отца, – сказал Карло.
Тут уж я занервничала, выдернула бумагу из конверта и начала читать.
Дорогой мой сынок, если память мне не изменяет, у тебя сегодня день рождения.
Интересно, а почему он не вспомнил про мой день рождения?
Не думай, пожалуйста, что я вас забыл. Но, к стыду своему, должен признаться, что из моего замысла выстроить собственную судьбу так ничего и не вышло. Годами надеялся я, что рано или поздно мои картины найдут покупателей. Возможно, так и будет, но только после моей смерти, и тогда вы станете счастливыми наследниками. Карин меня покинула.
Черт подери, кто она такая, эта Карин?
Теперь я живу одиноко, с каждым годом число моих недугов множится, к тому же я страдаю от убогих обстоятельств своей жизни. Из нужды я был вынужден принять унизительную должность развозчика донорской крови. Ах, как бы я был рад сделать тебе достойный подарок, но поверь слову, выпадают такие вечера, когда я ложусь в постель без ужина. А пишу я тебе в твердом убеждении, что впереди у меня осталось очень немного лет. Желаю, чтобы вы с Майей сумели меня простить и могли вспоминать обо мне с любовью.
– Ну, что скажешь? – спросил Карло.
– А что такое «развозчик крови»?
Брат пожал плечами, и мы растерянно переглянулись.
– А где он живет? – спросила я, хотя и сама видела, что на конверте нет адреса отправителя.
Мы принялись разглядывать почтовый штемпель и расшифровали его так: Бремен.
– Бедный папа, – тихо сказала я.
Карло сморщил нос.
– Сказала бы лучше: бедная мама. Сперва он сматывается с какой-то девкой, денег на нас почти не высылает, а теперь извольте радоваться: присылает нам эдакую слезницу.
– Так ведь он и не говорит, что ему чего-то от нас надо. Мы даже не знаем, где он…
Карло подошел к письменному столу матери и достал оттуда банковские квитанции.
– Я случайно узнал, что в прошлом году он прислал ей небольшую сумму, – сказал он, – если найти квитанцию, там может оказаться его адрес.
Бумаги у матери были в полном порядке, а Карло, как банковский ученик, наловчился сортировать документы и потому нашел то, что искал. Адрес и впрямь был на бланке. Жил отец в Любеке, а не в Бремене. Мы вторично обменялись нерешительными взглядами. Говорить о сбежавшем отце с матерью было невозможно, она категорически отвергала все наши попытки хоть что-нибудь о нем разузнать.
– Мы должны побывать у него, – сказала я.
– А он нас искал? – спросил в ответ Карло. – А он нам раньше писал? Когда я окончил школу или на Рождество? А он вообще-то когда-нибудь интересовался,
