открыла дверь квартиры и повела нас внутрь:
– Только обувь снимете – я не алкашка, у меня вообще-то чисто!
Оказавшись в оклеенной советскими желтыми обоями «в цветочек» прихожей, мы выполнили ее требование, повесили зонтики на кривовато висящую вешалку, и по аккуратно покрашенным доскам лишенного ковров пола пошли по коридору.
– Вентиляции, – скомандовал дядя Витя подручным.
Мужики шмыгнули в санузел и кухню, а хозяйка жилища расстроилась:
– Вы что себе позволяете? Какие еще «вентиляции»? У вас может и ордер есть?
– Есть, – показал ей дядя Витя требуемое.
Я выписал – имею право как ревизор!
– Тут три морозилки, – раздался сопровождаемый хлопками дверей голос со стороны кухни. – Во всех трех мясо.
– На зиму запасаешься? – подколол Клавку Елисей Семенович.
– А может и на зиму! – уперев кулаки в не потерянную с возрастом талию, ответила она. – Тебя, козла, забыла спросить!
– Тряпичный сверток из вентиляции, – вышел из туалета «дядя» с тряпичным свертком. – Бачок пуст.
– А ты поглубже в унитаз-то залезь! – посоветовала ему Клавка.
Открыли сверток – полторы тысячи рублей купюрами.
– Забирайте, раз уж у нас тут тридцать седьмой год вернулся! – с отвращением выплюнула хозяйка дома.
– Взятку предлагаете? – заинтересовался дядя Петя.
– КГБ не купишь! – злорадно заявил Елисей Семенович.
– Х*ятку! – презрительно фыркнула Клавка. – Я юридически подкованная, меня не проведешь! Ворвались, обыски какие-то проводят без понятых. Грабить пришли? Грабьте!
– Чего юродствуешь, паскуда? – прошипел Елисей Семенович.
– Никто вас не грабит, гражданка, – с профессиональным спокойствием успокоил даму дядя Витя.
– В вентиляции пусто, – раздался голос из кухни. Плиту будем двигать?
Все вместе набились в кухню – тесно – и дяди обыскали стандартный тайник, обнаружив шкатулку с драгоценностями на три тысячи рублей примерно.
– Комнаты смотреть будем или можете объяснить законное происхождение таких накоплений, гражданка библиотекарь на полставки? – задал судьбоносный вопрос дядя Петя.
– А у меня три любовника, и они все очень любят дарить мне подарки! – с вызовом ответила та.
– Имена любовников? – демонстративно достал блокнот с карандашиком дядя Витя.
– Я вам про свою личную жизнь докладывать не обязана! – последовал ожидаемый ответ. – Доволен, козел старый? – переключилась на Елисея Семеновича. – Опозорил честную женщину и лыбится!
– Это ты-то «честная»? – офигел от наглости пенсионер. – Да ты ж проститутка! Развела в подъезде бордель, еще и сумки с мясом таскает туда-сюда!
– Только сюда таскаю, и не я, а мальчики мои – заботу проявляют так, галантность. Но тебе-то,
