style="font-size:15px;"> Валерий Александрович начал пошатываться секунд через двадцать. За пять секунд до финала он и вовсе чуть не упал и проворчал, вставая на обе ноги:
– С моей вестибуляркой и на Земле-то шатает.
Мальчишки справились с заданием лучше: очень уж не хотелось посрамиться друг перед другом. Вовка немного вилял, удерживая равновесие. Мишка и вовсе не шелохнулся.
– Ну ты даешь, – удивился, глядя на него, отец. – Это у тебя явно не от меня.
Сам он, едва не промахнувшись мимо своей табуреточки, сел и продолжил допрос:
– Хорошо, с физкультурой понятно. Что было потом?
– Дальше начались тесты. Вопросы самые разные: и совсем детские – найти отличия или показать одинаковые картинки; и довольно сложные – запутанные задачки на внимательность и на скорость реакции. Их было много. А еще встречи с психологами. Потом экзамены: диктант, английское собеседование, физика, математика, несколько специальных предметов.
– История космонавтики, например? – вставил свои пять копеек Вовка.
– Да, и основы пилотируемой космонавтики тоже. Но все это ожидаемо. Можно подготовиться заранее. А вот тесты на способность к изучению космической техники – это нечто.
– Что за тесты?
– Дают тебе вечером методичку листов на двести, а утром приходишь и сдаешь по ней очередной зачет. Потом еще пишешь сочинение. Прямо как в школе: «Почему я решил стать космонавтом?». Они это называют мотивационным эссе. В общем, гора экзаменов и зачетов. Но зато, когда с ними покончено, можно выдыхать. По сути, остается только медкомиссия. А на ней, если ты человек здоровый, просто лежишь и получаешь удовольствие. Главное – вовремя вылечить зубы, – дядя Жора экранно улыбнулся. – Правда, обследовали нас всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Здесь, кстати, и ортостол, и кресло Кориолиса[11].
– А это что такое? – не уставал удивляться Вовка.
– Это такая вращающаяся табуретка. На ней проверяют вестибулярный аппарат. Крутят тебя десять минут без перерыва, а ты сидишь и головой качаешь: вправо, влево, вправо, влево.
– Это тебе не карусели, – Мишка подмигнул другу.
– Есть еще барокамера[12]. В ней смотрели, как мы будем реагировать на нехватку кислорода. И, конечно же, центрифуга, – дядя Жора многозначительно замолчал. Мальчишки заохали от удивления и восторга.
А Мишкин отец подумал немного и произнес:
– Я вот всегда считал, что космонавты просто здоровые. Оказывается, нет. Оказывается, туда идут… – он долго пытался подобрать правильные слова.
– В общем, не валенки, – подсказал дядя Жора.
– Ни разу не валенки.
– Не поверишь, я даже культурологию сдавал… Кстати, ребята, для вас у меня кое-что есть, – дядя Жора достал из кармана яркий листок бумаги и протянул Вовке. Тот взял его и прочитал вслух:
– «Летний космический лагерь». Что это?
– Летний космический лагерь, – повторил дядя Жора. –
Кресло ускорения Кориолиса представляет собой кресло, вращающееся в горизонтальной плоскости с частотой примерно 0,5 оборота в секунду.
Барокамера – помещение, позволяющее создавать внутри давление большее или меньшее, чем атмосферное.
