На пятистах примерно метрах ухожу в вираж. До чего ж мы хороши в вираже! Точно какой-то из «не бисовых» И-15-х, «бис» – тот потормознее на вираже будет[10]. И скороподъемность, чувствую, выше. Класс! Часть тела, непосредственно соприкасающаяся с парашютом, исправно чует, как, перевернувшись на 180°, плавно входит в пике ведущий «моей» дюжины. И тебя, голубчик, вылечат… – бормочу сквозь зубы, разблокируя гашетку. Итак, смертельный номер! Впервые на арене… цирка, скажем так! Зрители, во всяком случае, точно собрались уже, помимо моего технаря, раззявы сонного… Вниманию почтеннейшей публики! Слабонервных просим удалиться! Перехват на строго перпендикулярном курсе с набором высоты ненормальным каким-то И-15-м пикирующего на недобрых шестистах верстах в час «лапотника»! Прицел – это для «чайников». Всем фюзеляжем располагаемся по линии прохождения несущейся на меня сверху разлапистой тушки… Едва успев превратиться, на совершенно неуловимое мгновение, в знакомый силуэт, с ревом мелькает серо-зелено-коричневым, такое чувство, метрах в двадцати всего перед капотом, ей-богу, не больше! Но я успел – мастерство не пропьешь и не прогуляешь – всего-то лишь на один короткий миг придавить гашетку. Тряхнуло точно не по-детски, и воздушным потоком, и очередью. Прочее – вопрос везения. При такой скорости мелькания не факт, что хотя бы одна пулька пришлась на «лапотника». На шести сотнях верст за одну семнадцатую секунды весь проскочил, а мы за секунду всего-то 25 пулек выпускаем из обоих стволов… Впрочем, шанс есть, и даже вполне. Оп, внизу взрыв… Первый готов! Набирая высоту, снова ухожу в вираж, и следующий «лапотник» мелькает сквозь мои трассы, теперь уже серо-голубым брюхом. И снова в вираж, очередной тоже, словно глухарь на току, занят только собой и своим пикированием, внизу снова взрыв, второй тоже готов, однако третий, похоже, выцеливает, видимо что-то в последний момент заметить успел и желает теперь угостить меня из курсовых… Хрен! Чуток задрав курносый капот, мой «чато» пропускает трассы перед собой, снова очередь, уже моя, и опять в вираж… Четвертый, похоже, раздумал пикировать, разворачивается на запад… Высота у них великовата для меня, я ж едва ли и тыщу набрать успел, а они на двух… не по уставу ихнему – должны были вообще на четырех с половиной заходить. Снизу снова тряхнуло взрывом… Что, и третий тоже?! Какой чудесный сон!!!
Так, а с бомбами-то они еще медленнее меня, даже набирающего высоту. Ага, дошло, бомбы сбрасывают. Куда ни попадя. Ну, теперь это точно не моя добыча. Больше трехсот семидесяти эта «птичка» никогда не выжимала. Биплан, с неубирающимся шасси к тому же. Морально устарели мы, определенно. А жаль. В скороподъемности почти никому не уступаем[11] …Про виражи вообще молчу. Сказка. Видимо, с завода опытный образец сбросили. Ставший ненужным по причине полного морального устаревания и абсолютной утраты всякой актуальности. Краем глаза видел на аэродроме пару «мигов», когда взлетал, на них тоже БСы стояли. Видимо, из-за этого сюда и моего направили. Доживать-дослуживать. Зато уж мне повезло-то как!.. Хотя бы во сне.
Так,
И-15 умудрялся выполнять полный вираж за 8 секунд – непревзойденный показатель для боевых самолетов того времени.
Скороподъемность у И-153 была 15 м/с, у «Мессершмитта» Bf-109E-1 – 15,5 м/с (у Е-3 16,7 м/с), у И-16 тип 28 – 15,6 м/с. Не следует путать скороподъемность с вертикальным маневром, т. е. способностью с максимальной быстротой и минимальными потерями разменивать высоту на скорость и наоборот. Именно в вертикальном маневре и И-153, и И-16 уступали «мессеру» просто фатально.
