эшелона, призванные вести это сражение, Тухачевский назвал не армией прикрытия, а передовой армией.
«Пограничное сражение, – писал он, – будут вести не главные силы армии, как это было в прежних войнах, а особые части, особая передовая армия, дислоцированная в приграничной полосе[68]».
Большое значение военные ученые и практики придавали срыву планов противника в начальный период войны. Главным условием этого считались высочайшая бдительность, активность и решительность. Всеми единодушно подчеркивалось, что пассивность, выжидание могут привести к плачевным результатам. На основе теоретических исследований Штаб РККА разработал в 1934 г. проект «Наставления по ведению операции вторжения». В нем начальный период войны определялся как период борьбы за стратегическое развертывание вооруженных сил.
Изменение характера будущей войны в связи с быстрым ростом технических средств заставляло по-новому подойти к исследованию проблемы прорыва стратегического фронта противника. В тезисах Штаба РККА «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов» отмечалось, что новые средства борьбы (авиация, артиллерия РГК, танки) позволяют «поражать противника одновременно на всей глубине его расположения в отличие от нынешних форм боя и атаки, которые можно характеризовать как последовательное подавление отдельных расчленений боевого порядка[69]». С учетом этого была разработана теория глубокого боя и операции, основа которой была заложена в трудах К. Б. Калиновского, В. К. Триандафиллова, М. Н. Тухачевского и других военных теоретиков.
Сущность теории глубокой операции и боя заключалась в одновременном подавлении обороны противника совместными ударами артиллерии и авиации на всю глубину и в прорыве ее тактической зоны на избранном направлении с последующим стремительным развитием тактического успеха в оперативный, который подразумевалось достичь вводом в бой или сражение эшелона развития успеха (танков, мотопехоты, конницы) и высадкой воздушных десантов для скорейшего достижения поставленной цели. Эта принципиально новая теория основывалась на применении массовых, технически оснащенных армий и указывала выход из своеобразного «позиционного тупика», в который зашла военная мысль в поисках форм и методов прорыва заранее подготовленной, сильно укрепленной обороны.
Однако некоторые военачальники высказывались скептически в отношении новой теории, учитывая недостаточную техническую оснащенность армии того времени. Например, командующий войсками Белорусского военного округа И. П. Уборевич в своем докладе начальнику Штаба РККА от 29 марта 1932 г. отмечал: «Если бы я думал, и если мы с Вами верим, что глубокая тактика в современном бою возможна и не окажется книжной кабинетной выдумкой мирного времени, тогда надо бы дать комкору (стрелкового корпуса) средства для атаки
Цит. по: Тухачевский М. Н. Избранные произведения. Т. 2. С. 217.
См.: Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917—1940 гг.). С. 375.
