зимой, и летом.
– А твои плечи?
– И весной, и осенью.
– Давай взлетим вон на то облачко! – предложила девушка.
– Я не птица…
– Жаль…
– А ты птица?
Ответить Лия не успела —
в воздухе, между городом Газа и городом Иерусалим повис снаряд.
– Изыди, сатана! – крикнул я на него.
Пошипев, снаряд замолк…
Ребята полагали, что если я читаю древних мудрецов в оригинале, то владею хранилищем истин. Откуда? Это журналист Яков Ш. знает, как правильно подбирать репертуар спектаклей, как их следует ставить, книги каких авторов читать полезно, а каких вредно, как…
Кто-то спросил:
– Сержант, что скажешь?
– О чём?
– Обо всём этом…
– Слов нет… – ответил я.
– Страшно?
– Страшно, когда боюсь.
– А боишься?
– А ты подумай.
– А мне это надо?
Ночью вновь налетели самолёты.
Напряглось, наполнилось строгостью небо.
Кто-то самолёты поприветствовал.
Кто-то напомнил соломонову притчу: "Не радуйся, когда упадёт враг твой"
Кто-то заметил, что ни в одной из притч Соломона не сказано, что врагу необходимо помочь встать на ноги.
20-ое ноября 2012 года на Ближний Восток прилетел государственный секретарь США, и в мире завертелось, зашушукалось. Забегали в кабинетах чиновники израильских министерств, приняли установку: убавить накал страстей…
"Конец света переносится, – догадался я. – Америка решила…"
Строя различные предположения, перебирая в уме различные версии, я окунулся в состояние оцепенения.
"Автоматы поставить на предохранители!", – приказал командир взвода, и я, покусывая губы, перевёл слова лейтенанта: "Парни, мы, вроде бы, отбоевались! Из Газы нас депортируют…"
Мы недоумённо переглянулись. В голове сверкнуло: "Отступаем! Приговор Злу откладывается на неопределённое время"
"Нелепо!" – заключили одни. "Непостижимо!" – ворчали другие. На лицах третьих – вялое смирение.
Потом воцарилась молчание –
долгое,
вязкое,
удушливое.
Я допытывал себя: "В Газу нас послали по недосмотру или по недомыслию?"
Сжались мышцы.
В животе застрял ледяной кусок.
Высказав неприличное словцо, я почувствовал себя немного лучше.
Казалось, у всех нас перехватило дыхание.
Казалось, потерялось ощущение самих себя.
Казалось, мы лишились достоинства.
Казалось, справедливость сдавил спазм.
Наши танки сдержанно зарычали,
стыдливо развернулись,
стали медленно отходить на север.
Громко сморкаясь, Жермен поглядывал в сторону Газы и сквернословил.
