густой черный дым.
Как известно, на три вещи можно смотреть бесконечно: на огонь, на воду и на то, как другие работают. Поскольку тушение пожара включает все эти три увлекательных компонента, наблюдение за ним издавна было любимым развлечением на Руси. Охранник стоял на крыльце, не сводя глаз с дружно работающих пожарных, и только когда они закончили работать, он вспомнил о своих служебных обязанностях и неохотно вернулся в здание музея.
За это время Леня Маркиз уже успел вернуться на исходную позицию, а именно в музейный туалет. Подтянувшись, он пролез в окно и спрыгнул в садик.
И тут рядом с ним раздался негромкий лай.
Леня оглянулся.
С двух сторон от него стояли две огромные, косматые собаки самого угрожающего вида. Это были кавказские овчарки, очень похожие друг на друга, с густой рыжевато-серой шерстью, только у одной левое ухо было черным, а у другой – правое.
– Хорошие собачки, хорошие! – проговорил Леня, медленно отступая к решетке сквера.
Однако одна из собак непостижимым образом уже оказалась между ним и оградой.
Эти собаки появились в сквере за то время, пока Леня добывал китайскую монету. Их привез на место службы хозяин, майор артиллерии в отставке Прохор Кузьмич Ноздреватый.
Прохор Кузьмич жил за городом, в Парголове, в старом деревенском доме с пристройкой. В этой пристройке он держал двух своих собак, кавказских овчарок Фору и Лору. Овчарки были для него не забавой, не хобби, а главным средством существования, поскольку отставной майор каждую ночь возил их на дежурство в музей, за что получал от владельца музея хорошую зарплату.
И надо сказать, что Фора и Лора эти деньги сполна отрабатывали: один их грозный вид мог отпугнуть любого злоумышленника.
Прохор Кузьмич спустил собак с поводка и напутствовал, как всегда, строго и решительно:
– Охранять! Никого посторонних не пускать!
Перед службой он собак не кормил, чтобы они были в тонусе.
Поэтому, когда Фора почувствовала возле входа в музей чрезвычайно аппетитный запах, она не удержалась и захрустела подушечками, которые высыпала там мнимая уборщица. Лора, заметив это, немедленно присоединилась к трапезе, и через минуту от собачьего корма осталось одно воспоминание.
Еще через минуту с грозными овчарками начало твориться что-то странное.
Они вспомнили те далекие времена, когда были еще смешными неуклюжими щенками, веселыми и игривыми. Им захотелось кататься по земле, гоняться за бабочками и лягушками.
Бабочек и лягушек в городе не было, но зато, когда Фора и Лора выбежали в музейный сквер, они увидели там какого-то незнакомого человека в кроличьей маске.
Еще вчера, да что там – какой-нибудь час назад они набросились бы на этого незнакомца с грозным рычанием, напугав его до полусмерти. А если бы это не подействовало, они повалили бы его на землю и держали
