отношение к одиноким людям. Еще двадцать, тридцать лет назад быть одиноким считалось неприличным. А сейчас всем плевать, если человек в зрелом возрасте не живет с кем-то в паре.
– Ну да, – кивнула я.
– А что такое сама свадьба как ритуал? Кому она нужна? Какой-то там дурацкий выкуп, белое платье невесты и черный костюм жениха, лимузин с куклой на бампере. Обязательная фотосессия, блин! Вынь да положь свадебный фотоальбом! Да и вообще… А ведь социум давно перестал делить людей на свободных и семейных, отменил все эти ритуалы. Брак уже не придает статуса в обществе, как было раньше. Статус «она не замужем» и «он не женат» в наше время не имеет никакого значения, ну разве только если человек намылился в большую политику, да и то сейчас этот факт в биографии тоже не обязателен.
– Подписываюсь под каждым словом! – энергично согласилась я. Но я все равно чувствовала себя как-то неуверенно. Я-то ждала сейчас предложения руки и сердца, как было обещано мне когда-то. Да, мы с Ильей могли бы общаться и дальше в прежнем формате, роспись не обязательна, я бы от нее, может, и сама бы отказалась, тоже считаю прежние ритуалы дикостью, но почему бы Илье не вспомнить о своих обещаниях? Тут как-то нечестно получается. Я продолжила: – Илюш… Твоя мама там одна, давай хоть поздороваюсь с ней, что ли. – Не дожидаясь, что ответит Илья, я решительно направилась на кухню.
Елена Андреевна, нахохлившись, пила на кухне чай. Ей было пятьдесят шесть, если мне не изменяет память. Всегда серьезная, в очках в черной оправе, черные волосы, прическа – короткое каре. Строгий офисный костюм из пестрой ткани букле.
– Здравствуйте, Елена Андреевна, – поздоровалась я, встав у холодильника.
– Здравствуй, Наташа, – отозвалась она.
– Ма-ам! – схватился за голову Илья, который вошел на кухню за мной следом. – Мам, это Даша.
– Здравствуй, Даша, – сказала Елена Андреевна, не меняя интонации.
Повисла пауза. Нет, я понимала, что у Елены Андреевны, возможно, своеобразное чувство юмора. Или она решила, называя меня Наташей, троллить меня? Ну или сына. Я не ожидала от матери своего возлюбленного полного приятия, ведь очень часто мать ревнует сына к его девушке, смысл обижаться… Да я вообще ни на кого никогда не обижалась! Но как-то это все нехорошо прозвучало. Обидно. Я же Даша, а не Наташа.
– Можно сесть? – Я указала на стул рядом.
– Да кто ж тебе не дает, – пожала плечами Елена Андреевна.
– Даша, пожалуйста, не надо, ну зачем… – сморщился Илья. – Пойдем, у мамы тяжелый день был, и вообще…
– Нет, это важно, погоди, – остановила я его жестом. – Я просто хочу прояснить ситуацию для себя. – Я повернулась к Елене Андреевне: – Понимаете, у нас Ильей так называемый «гостевой брак», он длится уже десять лет, кстати, и я хочу узнать…
– Даша! – заорал Илья. В стену немедленно постучали, словно только и дожидались этого момента.
– Отчего, пусть говорит, – меланхолично произнесла Елена Андреевна, ни на что не реагируя. – Продолжай, Даша.
