отпустил ее и устало прикрыл ладонью глаза. Уже через минуту девушка в смятении стояла на улице. Вдруг в саду поместья она приметила странную активность: среди дивных красот под вечерним небом толпилось множество служащих поместья. Со стороны крытого мостика, что вел лишь в две стороны – к домам господина Го и молодого наследника, – раздался легкий топот. Переведя взгляд, Минь-Минь увидела, как две знакомые особы, поддерживая полы юбок, выбежали из-под навеса моста, сошли на брусчатку и поспешили в сторону сутолоки. Одна из них на мгновение остановилась и кинула клич:
– Ну же, чего стоишь? Говорят, в саду крупные изменения, чему наша госпожа не сильно обрадуется! Все сейчас там!
От удивления Минь-Минь совсем растерялась и не успела ничего уточнить, а обе служанки уже растворились в толпе. Все – от травинки до росточка – принадлежало властной госпоже, никому без ее дозволения и войти-то внутрь не разрешалось, а тут у кого-то хватило храбрости что-то менять? Разглядеть, что именно происходило на входе в сад и из-за чего все так всполошились, было невозможно: за деревьями и растениями мелькали лишь головы.
Стоило Минь спуститься по маленькой лесенке и пройти немного вперед, как ее ушей коснулся странный монотонный звук, походивший на шуршание, будто кто-то вдали ошкуривал дерево тяжелым инструментом. Она огляделась в поисках источника, и ее взгляд застыл на домике господина Го. Кажется, шум исходит оттуда. Но стоит ли подойти ближе? Минь-Минь в задумчивости все же поднялась обратно по ступеням и, прислонившись к стене, выглянула из-за угла. Ничего! Только привычные очертания узкой тропы да небольшой стены в сизой мгле. Насторожившись, девушка затаилась.
Глухое «шинь-шинь» то становилось громче, то почти сходило на нет. Внезапно кто-то с силой схватил пискнувшую в ужасе служанку за руку и резко вытянул из укрытия.
– Тише!
Минь округлила глаза и не сдержала изумленного и радостного возгласа:
– Вы?! – Она растерянно застыла на половине поклона.
Перед ней стоял молодой господин У Тяньбао! Наследник покинул родной дом пусть и темпераментным, но ребенком, теперь же служанка с восхищением смотрела на сребровласого юношу. У Чан за прошедший год вымахал на полголовы, окреп, взгляд его стал серьезнее и опаснее, а разлет плеч – шире. Одним словом – мальчик возмужал. Служанке, ранее видевшей молодого господина по несколько раз на дню у покоев господина Го, перемены казались кардинальными.
– Но что? Но как? – Мысли Минь-Минь путались, и от удивления она повторяла одно и то же.
У Чан строго шикнул, не дав ей больше произнести ни слова. Когда он шепотом объяснил, почему ей тоже не стоит повышать голос, вопрос, откуда исходил тот странный звук, отпал сам собой. Девушка улыбнулась, осознав, что все это время молодой господин глухо, с хрипотцой в уже грубом мужском голосе на грани шепота звал ее: «Минь-Минь!»
Удостоверившись, что его внимательно слушают, У Чан еще глуше прежнего
