что-то внутри меня не давало мне просто так лежать на кровати: импульс, схожий с приливом сильнейшей и окрыляющей мотивации заставлял меня встать с кровати, улыбаясь от невыносимой боли. Будто по щелчку пальца мой мозг в один момент перестал воспринимать боль, будто получил лошадиную дозу морфия, и я смог встать на ноги.Первым, что я решил сделать – проведать Макара. Переодевшись в форму, что была в шкафу и затянув берцы я вышел и оказался в коридоре, где сразу встретился с изумлённой женщиной с крашеными ярко-красными волосами и синяками под глазами от усталости в белом халате, которую до силе не видел на базе.
– Здравствуйте, – неуверенно сказал я, пытаясь понять причину её удивления.
– Ты уже можешь ходить?.. – недоверчиво спросила она и стала серьёзной, прислонив левую руку к подбородку и придерживая её правой.
– Да, – так же недоверчиво ответил я, – извините, а вы кто?
– Ах да, не красиво было с мой стороны не представиться. Я – Виолетта Одинцова, можешь звать меня Виолой. С вчерашнего дня я занимаю пост старшего научного сотрудника на этой базе.
– Старшего научного сотрудника?
– Да, мы занимаемся вашим изучением и ищем способы вас вылечить, – они говорила четко и без тени лжи, но что-то не давало мне покоя и не позволяло ей верить.
– А-а-а… И как успехи?
– Единственное, чем мы можем вам помочь – оказывать паллиативную помощь, вроде вживления экзоскелета.
– А как это поможет?
– Во-первых из-за большого количества имплантированных деталей у вас будет развиваться искусственный гемохроматоз. Это повышенное содержание в крови железа. Наши исследования показали, что повышенная концентрация железа оказывает бактериостатический эффект, но она так же опасна для вашего организма, поэтому необходимо мониторить ваше состояние. Во-вторых вам были вживлены спинальные и церебральные протекторы – они повышают васкуляризацию и защищают ЦНС от ишемии. Это должно стабилизировать мимикрию бактериями, когда они начнут замещать спиной и головной мозг.
– Разве нельзя было просто назначить лекарства для борьбы с ними? – мне сложно давалось понять её объяснение.
– К сожалению давать антибиотики уже поздно – у вас давно начался сепсис и, судя по результатом гистологии, все системы, хоть и частично, но подвержены мимикрии. Если прописать антибиотики прямо сейчас, то они приведут вас лишь к полиорганной недостаточности и ДВС-синдрому. И даже если пересадить вам незараженные органы, слишком большой риск отторжения из-за повышенной реактивности вашего иммунитета.
– Понятно… – её объяснение только сильнее разочаровало меня и я вздохнул.
– Да, вы заражены, но не волнуйся. Прямо сейчас вы, как бы это парадоксально не звучало, живее всех живых: регенерация, скорость реакции, сила и выносливость – всё это у вас на нечеловеческом уровне, – она улыбнулась и попыталась поддержать меня, – да, неизвестно что будет, когда будет мимикрия под нервную систему, но прямо сейчас вы абсолютно здоровы.
