Разве что на войне всё прикрыто доблестными речами по типу: мы сражаемся за правое дело, мы защищаем свою родину и прочие.– И что, мы сражаемся за правое дело?
– Это уже решать тебе. Но факт остаётся фактом: они на нас напали. Если готов убивать, будь готов и умереть. Когда только Европа пала и мы пришли сюда, этих фанатиков было куда больше. Моего товарища убил ребёнок, которого они завербовали. Поверь, они способны сделать такие ужасы с вами.
– Но это ведь вы пришли к ним в дом, естественно они будут сражаться.
– Их дома не стало, когда не стало Европы. Повсюду были одни руины. Мы лишь пришли навести порядок.
– Порядок значит. Бред.
– Да, ты прав. Наша работа – полный бред. – Николай сильно затянулся и на выдохе добавил: – Вся наша жизнь это один большой бред.
– В каком смысле?
– Ты никогда не задумывался: зачем ты живёшь? – От его слов в самых глубинах моего разума что-то забурлило и откликнулось знакомое, странное чувство, будто я уже хорошо знаком с этой фразой. – Вряд ли, тебе слишком много свалилось на голову. Всё в нашей жизни разбирается на составные части, всё отрицается и по итогу остаётся ничего тебе. Всё бессмысленно, как ни посмотри. Мы радуемся, злимся, ненавидим, любим, работаем, отдыхаем, живём и всё ради того, чтобы в конце пути умереть. Да, ты можешь оставить после себя что-то потомкам, следующим поколениям, но рано или поздно все твои труды сотрёт в пыль шестерня времени, всепоглощающая и беспощадная. Даже моя жизнь: я работаю ради мира в своей стране, но кто сказал, что завтра или может через сто лет не начнётся какая-то война, что уничтожит все плоды моих стараний и запустит механизм боли и страдания, ради того, что бы какие-то богатеи нажились на этом? Мы просто пешки, актёры в этом Гран-Гиньоле. И так с любым аспектом моей или твоей жизни. Всё бесполезно. Всё бред.
– Так какой смысл во всём этом? Какой смысл жизни?
– А его и нет, но даже если ты его и найдёшь, не думаю что он тебя обрадует или даст что-либо, кроме новых вопросов. Человеку также свойственно задавать себе этот вопрос, как и не находить на него ответ. Куда важнее другой вопрос: хочешь ли ты жить?
– Жить?
– Да, жить.
– Я… Я хочу жить в мире, где не будет места войнам, геноциду, страданиям и боли, с Мисой и всеми остальными.
– Хех. – Я только сейчас заметил, что глаза Николая заблестели, что он был готов заплакать. – Это лишь утопия, идеальный мир, сынок. Все хотят жить в таком мире, но люди никогда его не достигнут с их пороками. Человек не способен добиться чего-то идеального, ведь он сам по себе не идеален.
– Тогда я хочу жить в мире, где как можно больше людей будут счастливы.
– Даже незнакомые тебе люди, что желают твоей смерти?
– Даже они.
– Такой мир невозможно построить без жертв, и чем же ты будешь жертвовать?
– Я пожертвую собой.
– Но когда ты пожертвуешь всем, что бы создать прекрасный мир без войн, где почти все будут счастливы, и этот мир начнёт разрушаться, что тогда?
– Тогда я разрушу
