Резвые скакуны социализма снова оказались впереди, теперь свободы и демократии. Они делили и складывали, закрепляли за собой свою советскую вотчину. Вчера ещё ярые идеологи коммунизма, номенклатура высшей пробы и иже с ними тихо скупала через подставных людей ваучеры, спешила стать во главе теперь уже капиталистического строя. Сфера их интересов ширилась, пока никто не ставил подножки, пока никто не «врубился» в перспективу.
Я тогда была совершенно далека от такой науки, как политэкономия, но волею судеб она ворвалась в мою жизнь стремительно, с оглушающим эффектом. Экономия ещё была понятна, а политика – тёмный лес, но в нашей стране без неё никуда, она и «вурдалачила» над экономикой как хотела.
Буквально накануне моего приезда президент Борис Ельцин в телеобращении к народу объявил о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета, назначении выборов в Государственную Думу на 11—12 декабря и подписал соответствующий указ, который не соответствовал действовавшей в то время Конституции. Силовое противостояние между президентом и сторонниками Верховного Совета 3—4 октября переросло в вооружённые столкновения. Ельцин победил и принял ряд важных решений, в том числе решение о прекращении деятельности Советов всех уровней и изменении системы местного самоуправления…
По сведениям Гены, в этом хаосе перемен первый секретарь крайкома спешил, нажимал на все рычаги, чтобы попасть в Думу и удержаться на вершине власти. Мечта чеховских героинь сверлила мозг: в Москву, в Москву. А за спиной крепкий тыл, маленькое заповедное личное царство.
– План мы составили несколько авантюрный, но выполнимый… – подвёл итог Гена. – Пора и поспать.
– Что-то не верится, что он сработает. Участок земли, на котором расположен наш летний лагерь, меньше, хотя находится в прекрасном месте, – вздохнул Дед.
– И на берегу реки! – добавил Гена. – С его захватом будет меньше шума, а кому-то очень хочется и рыбку съесть, и в Думу сесть.
– Если они, забрав лагерь, помогут с ремонтом дороги и с завершением строительства нового корпуса интерната, да к юбилею, а Гена раструбит через газету о реальной помощи детям, то избрание в Государственную Думу вечному чиновнику обеспечено, – высказала я своё мнение.
– А ведь именно он со свояком ограбил интернат! Дед до сих пор в это не верит, хотя у меня почти готовое досье на него. Осталось чуть-чуть, и дело можно передавать в прокуратуру. Вот таков этот лидер коммуняк! – сказал Гена, обращаясь ко мне.
– Осталось найти исчезнувшего ворюгу или эксгумировать якобы его труп, а потом ждать пулю в лоб. Остынь. После того, что натворили либералы, народ и так отдаст свои голоса им, – Дед потёр ладонью левую сторону груди. – Воевать с такими лидерами сил нет, что-то у них просить противно… и жить на коленях невыносимо. Анюта! – голос его сорвался. – Наверно, спит. Гена, накапай мне тридцать капель, пожалуйста.
– Зачем просить? – удивилась я. – Можно просто
