Лукослав. Он был славяно-скифского рода и принадлежал, конкретно, племени русинов (подробней об этом в работе Андрея Долгина «[битая ссылка] К вопросу об этнической принадлежности евангелиста Луки», опубликованной на официальном сайте Института богословия РСТ СВА).
Так вот, это место из Евангелия Лукослава не только свидетельствует об одном из чудес, которые совершил Христос. Оно еще и предрекает в символической форме пробужденье великой девы.
Она проснется. Мы с вами это увидим. Вот веки уже трепещут… ресницы дрогнули в ожидании поцелуя царственного жениха-витязя.
Аки творили древние
В продолжение первой главы «Живущая в крови память» хотелось бы уделить внимание и тому, КАК именно древние творили. Ибо творения древних отличались весьма от произведений нынешних мастеров.
Они являли собою среднее между нерукотворным и рукотворным. Гиперборейский мастер творил, в основном, на пике средоточения своего сознания.
И нынче белый маг может, скажем, вот ярко вообразив некую ситуацию и сосредоточившись на таком образе – достигнуть и воплощенья вдруг оной в действительность. И вот, в гиперборейские времена все так именно и происходило. Поскольку в древних мирах внимание простиралось больше на СИТУАЦИИ.
А ситуация… она есть, между прочим, очень эфемерная штука. Только что вот ее, этой ситуации, не было – а в следующий миг она стала – а в следующий потом еще миг ее снова нет. И это небытие право тем, что в следующий момент на ее месте и на ее времени складывается какая-то новая…
Итак, древний мастер мог создавать концентрацией воображения и воли ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУССТВА. Как, впрочем, и всяческие различные сооружения и орудия для практических применений.
У древних, кажется, даже и никакой разницы-то не наблюдалось особой меж этим и другим. Вот хочет, например, мастер плотник из древних изготовить для друзей своих стол для трапезы – а получается у него аж… прямо ПРЕСТОЛ какой-то!..
Все вышесказанное надо понимать не в смысле, конечно же, что мастер вообще рук не прикладывал к создаваемым им творениям. Рукоприкладство имело место, конечно, но – как завершающий штрих.
Это сохранилось в русских былинах. Один раз ударит молоточком кузнец – и готов щит воинский! Трижды ударит – вот и шлем богатырский! Семижды прикоснется молот железный к наковаленке – вот уже и меч-кладенец!
Ох, надо сказать, и мечи тогда были! Их очень и очень редко пускали в ход. Потому что слава таких мечей… перечеркивала вероятность войн! Какому дураку охота подставлять голову под НЕОТВРАТИМОЕ лезвие? Так что величайшие шедевры покоились, в основном, в ножнах. Вкуса человеческой крови тысячелетиями не ведали.
Тем более – братьев меньших. Тогда человеческому виду незачем было воевать с кем-либо еще. Ибо ведь он братьев меньших тогда не ел. Соответственно – и они не трогали. Ну, разве какой-то бешеный…
Но были, впрочем, создания
