за нами.
Глава 2
Три победы
Фитиль возможного горит, зажжен воображеньем[5].
Ищем тяжелую работу. Это был девиз компании моего деда, основанной более века назад.
Эдди жил в Варшаве, тогда входившей в состав Российской империи. В 1906 г., когда он был 13-летним мальчиком, мать внезапно вручила ему билет на пароход, купленный для среднего брата, и сказала, что он должен немедленно бежать в Америку. В тот день его 15-летний брат Вольф был арестован и заключен в тюрьму полицией за разговор на углу улицы с двумя друзьями. За что? За нарушение ограничения на собрания, установленного российскими властями для сдерживания революционной деятельности.
Во дворе здания, где жили Эдди и его семья, тайная полиция ставила подозреваемых в революционной деятельности к стенке и расстреливала.
Можно только догадываться, какие эмоции испытывал Эдди в тот момент: страх и растерянность, горе и гнев. Ясно одно: то, что произошло, было настолько болезненным, что дед никогда потом не соглашался рассказывать о своем детстве.
На следующий день 13-летний Эдди уехал и присоединился к небольшой группе беженцев, которых тайно переправляли через границу в Германию. Путешествие было небезопасным: беженцам приходилось ехать ночью, чтобы ускользнуть от российских пограничников, а бандитские нападения на дорогах не были редкостью. В Гамбурге дед сел на корабль «Претория», найдя местечко в душной каюте третьего класса.
Эдди прибыл на остров Эллис на следующий день после своего четырнадцатого дня рождения; иммиграционные власти оформили его под именем брата, ведь билет покупался на него. Эдди немедленно пошел работать на фабрику шерстяных тканей в штате Мэн, где уже трудились приехавшие ранее его отец Макс и старший брат Джо.
Воздух на фабрике был настолько насыщен шерстяным ворсом, что рабочие постоянно кашляли и хрипели, быстро зарабатывая заболевания легких. Предприимчивый даже в столь юном возрасте, Эдди ушел с фабрики и занялся мытьем окон. Вместе с другим подростком он открыл небольшой бизнес на Род-Айленде. В те времена многие топили углем, окна и здания были покрыты сажей – так что бизнес процветал. У них с отцом и братом получилось отправить деньги в Варшаву и перевезти к себе мать и оставшихся братьев и сестер.
В течение двух десятилетий мой дедушка не просто мыл окна и стены. Он и его подчиненные чистили гигантские сталелитейные заводы недалеко от Чикаго.
– Я не понимаю, – спросил я своего 90-летнего дядю Мела, когда писал эту книгу, – как мальчик, начинавший с мытья окон, у которого никогда не было возможности окончить школу, в конце концов стал человеком, которого крупнейшие сталелитейные компании мира нанимали для очистки доменных печей?
Мой
Пер. С. Ёлтышева.
