Больше терпеть девушки не могли, они ринулись на помощь своей подруге. Перед ними в полном неглиже предстал Григорий, старающийся обмотать себя полупрозрачной одноразовой простынкой, чтобы прикрыть свое интимное место,
которое ему так и не удалось привести в порядок.
– Ты что тут делаешь, Яна?!?
– Ну, я, допустим, здесь работаю. Вот, пришла тебя брить.
– Как работаю? Что значит, работаю? А университет?
– С универом – полный писец! Пришлось бросить! На что-то же я должна была жить! Ты мне денег перестал давать!
– Как перестал? Почему перестал?
– Папа, ты что все переспрашиваешь? Не понимаешь, что ли?
– Не понимаю, я для тебя каждый раз деньги оставляю у Тамары. Почему ты у нее не берешь?
– Если бы кто мне об этом еще сказал!
– А ты почему у меня не спросила?
– Как я спросила бы? Ты же сказал, что я тебе надоела со своими проблемами!
– Значит, ты из-за Томки университет оставила? Выгоню, дрянь! Все, терпенье мое кончилось! Пусть к матери катится, в свой Урюпинск!
– Яночка, ты почему Григория папой зовешь? – Подала голос Анжела.
– О! Знакомьтесь, девочки, мой отец – Григорий Иванович Хомулло.
– Здравствуйте… Света, Анжелика, – представились девочки.
Они деликатно пятились к дверям, чтобы дать возможность мужчине одеться.
– Вроде, тихо. – Прислушалась Света, – не должен убить.
– Значит, это Янин отец? А кто тогда Тамара? – Провела логическую цепочку Анжелика, – Мама, что ли?
– Нет, мама у нее в Эмиратах. А это, наверное, так, любовница. – Рассуждала Света.
– А! – Анжелика задумалась, нахмурив бровки.
Вскоре показалась Яна. Она явно была довольна произошедшим. И с отцом объяснилась, про универ теперь скрывать не надо, и 100 евро заработала!
– Анжелка! Ты чего такая хмурная? Голого мужика впервые увидала? Не страдай, тебе не идет! – Подколола она подругу.
Григорий не звонил две недели. Девушки решили, что клиент обиделся, или потерял интерес, короче, соскочил. Но на Анжелику почему-то его уход произвел странное действие: она заскучала. Боясь признаться даже самой себе, что постоянно думает о Григории, она ждала звонков от него, вздрагивая от каждого перезвона колокольчиков на двери. В конце второй недели Анжелика дострадалась до такой степени, что готова была спросить об отце у Яны. Начала она издалека:
– Яночка, что у тебя, у вас нового? Как ты, вы поживаете? Как папа?
Яна в этот момент приготовила себе кофе и собралась с удовольствием его попить на кухне. Услыхав вопросы Анжелики, ее рука с чашкой замерла где-то посередине пути, прекратив свое поступательное движение ко рту. Получилось удачно: ее рот был открыт, так что челюсть как бы уже отвалилась.
– Анжелка, япона мать! Ты мне кайф сгубила! – Придя в себя, накинулась
