ными и тёмными. Громадные чёрные небоскрёбы, верхушки которых тонули где-то в облаках, были похожи на надгробия могил великанов. В городе шёл дождь, и совсем не было прохожих. Чантико даже показалось, будто она – единственная обитательница этого странного места. Её интуиция дала сбой, а телефон с навигатором отключился, поэтому она около часа петляла по тёмным переулкам таинственного города, вглядываясь в очертания многоэтажек и расплывчатый свет зеленоватых фонарей. И вдруг в какой-то момент, сделав шаг, оказалась в привычной обстановке. Дождя не было и в помине, кругом царило оживление, группы туристов расхаживали по улицам, делали селфи и веселились. Сотни машин сигналили друг другу и зевакам, решившимся перебежать дорогу в недозволенном месте. Чантико поняла, что на целый час переместилась куда-то, будто провалилась в иное измерение, но не могла понять, как ей это удалось.
Признаться, её рассказ нас удивил. Ведь никаких других измерений не существовало. Была одна физическая вселенная, созданная моим отцом Парабраманом, и внутри неё, как и за её пределами, не могло существовать никаких иных параллельных миров. Но Чантико настаивала на том, что видела один из них.
– Это была не галлюцинации! – Неожиданно резко ответила она, когда мы с братом позволили себе подшутить. – Город был реален! А вы просто не хотите ничего видеть дальше своего носа! Но раз так, я непременно расскажу об этом происшествии Унго. Уж она-то меня поймёт!
С этими словами Чантико демонстративно встала из-за стола, и ушла, не попрощавшись.
Мы с братом удивлённо переглянулись.
– Что это с ней?
– Понятия не имею! – ответил Люминес. – Она никогда такой вспыльчивой не была.
А Унго… Насколько я знал, с ней в прошлом произошла какая-то трагедия. То ли она потеряла возлюбленного на войне, то ли они расстались по другой причине, но факт оставался фактом: вечно мрачная и неразговорчивая Унго до сих пор страдала и тосковала по нему, поэтому не могла в полной мере участвовать в социальной жизни нашего общества, намертво нацепив на себя образ отшельницы.
Она была великой воительницей. В прошлом, во времена Раскола, когда часть нашего общества противостояла страшной угрозе в лице Хаоса – Тескатлипоки, а другая его часть присягнула ему в верности, Унго, не жалея себя, храбро сражалась плечом к плечу со многими асами, в том числе с нами и Чантико. Вместе мы остановили кровожадного монстра, не позволив ему уничтожить вселенную.
Я забыл упомянуть, что Хаос был нашим родным дядей, братом-близнецом Творца, но это не помешало нам с Люминесом исполнить свой долг и заключить его в вечной Тьме за пределами вселенной. Отныне ему не было пути в наш мир.
Прокручивая в голове тот короткий разговор, во время которого Чантико неожиданно резко отреагировала на наши безобидные шутки, я понял, почему она так сделала.
Она была влюблена в моего племянника – младшего сына Люминеса, но так как парень оставался к ней равнодушен, она рассчитывала на то, что её друг как-то повлияет на своего отпрыска, но Люминес предоставил ему самому возможность устраивать свою личную жизнь, и не лез с советами. Конечно, Чантико это взбесило, ведь она надеялась на поддержку.
Но я всё-таки надеялся, что долго беситься она не будет, и сможет понять моего брата, а заодно и простить холодного самоуверенного мальчишку, у которого на уме были одни битвы и оружие.
А мне… Мне нравилась Унго. Но куда мне было тягаться с таким противником, как её бывший возлюбленный, ведь он прочно засел в её сердце! Если она не смогла разлюбить его за восемьдесят с лишним лет, то вряд ли у меня был шанс. Но асы влюблялись насмерть, влюблялись на всю жизнь, на всё воплощение. Так что, вряд ли Унго забыла бы его до окончания этой Манвантары.
Наш мир имел циклическую структуру. По сути, вечным было лишь Дыхание непознаваемого Творца Парабрамана (Тонакатекутли) – того, кто стал причиной возникновения вселенной, того, кто являлся великой беспричинной первопричиной всего, что существовало внутри Мироздания. Великое Дыхание не имело начала и не могло иметь конца. В момент, когда непознаваемый Создатель делал выдох – рождалась вселенная, чтобы просуществовать миллиарды лет нового цикла проявленности – Манвантары. Когда же он делал вдох – вселенная постепенно сжималась в сингулярность и переставала существовать такой, какой мы её знаем. Период непроявленности – Пралайи, также длился миллиарды лет, чтобы затем его сменила новая Манвантара.
Асы – божества-строители были созданы недавно, по меркам Творца. Они успели пережить лишь две Манвантары, и эта, третья, началась с того, что на новый мир, вызванный из небытия, напал Тескатлипока – тёмный близнец Тонакатекутли, и попытался прервать цепь перерождений Мироздания. Но у него, как я уже упоминал, ничего не получилось. Асы, воплощённые в новых телах, в новом удивительном мире, дали ему отпор.
Вселенные не были копиями друг друга. В каждой Манвантаре космическое пространство имело свои особенности,
