бабушки. Мама была в курсе, что дочь продает дом и собирается переезжать в коммуналку. Она тогда вздохнула, пожалела её, но помочь ничем не могла. Отец болел, дважды в год клали его в больницу.
Семья брата разрослась. Ну ведь реально, куда Томе в ту квартиру переезжать? Такая же коммуналка. Хотя доля её там была. Мама обрадовалась, что дочь уже переехала, предложила, что приезжать помыться, если к коммуналке будет с этим сложно, могут и к ним. Тамаре было непонятно, почему мама не предложила им такое, когда они жили в селе.
– Мама, я вот ещё и по делу звоню тебе. Как твоих бабушек звали? Ты их имена в поминальные записки, помню, писала. Кажется, Лидия там была и Евдокия или ещё как –то.
– А что это ты вспомнила? В церковь собралась? Давно пора. Придёшь ко мне, я тебе книжечку передам. Наверное, запомнила, как я с отцом поругалась тогда, что пишу только свою родню. Обиделся он. Бабушек моих звали Анисья и Евдокия. А его бабушек, они даже записаны – Лидия и Марфа. Тебя когда ждать-то? Витя в первый класс, кажется, должен пойти?
– Нет, мама, в третий. Ну пока я занята, привожу комнаты в порядок, на выходных хочу мастера вызвать.
– А, ну ладно, ты предупреди, если надумаешь идти, – ответила мама. Тамара уже и обижаться перестала на родителей, что они практически не интересовались её жизнью. Отрезанный ломоть. Она уже хотела налить себе и сыну суп в тарелки, чтобы остывал, но тут в дверь постучали. Она вышла. Там стояла соседка, держала в руках полотенце и бутылку с гелем для душа.
– Ну что, не передумала? Я сбегала в магазинчик за гелем, мой закончился. Я, с твоего позволения, полежу в ванной, ты минут через пятнадцать приходи, потрёшь спину.
После этих слов она отправилась в ванную. Тома была в недоумении. От бабки абсолютно не воняло! И, кстати, было видно, когда она там убиралась, что душем пользовались. Но она думала – Заур, он мусульманин, ему нужно. Она не знала их обычаев.
Суп был горячий ещё и она порезала помидоры и огурцы, добавила зелени и ровно через 15 минут постучалась в ванную. Бабка находилась в куче пены. Она уже вымыла свои волосы, закрутила их узлом и повернулась спиной к Томе, как только та вошла. Намыла женщина соседке спину от души, та только покряхивала от удовольствия. Тома ещё подумала:
– Доверяет мне, спиной поворачивается. Чувствует, что не обижу. Я бы к ней не повернулась.
– И правильно бы сделала, – неожиданно сказала бабка и потом спросила, узнала ли Тамара имена своих бабушек.
– Да, но их у меня четыре. Анисья и Евдокия, – это мамины бабушки, Лидия и Марфа – это бабушки отца.
– Молодец. Лидия, значит. Но фамилия другая, это понятно. Тогда всё встает на свои места, – непонятно о чем бормотала бабка. Спасибо за спину, удовольствие получила.
– Так я пойду? Сын ждёт обедать.
– Ага, ступай.
Тома вышла из ванной. В голове был сумбур, если честно. Особенно поразило её то, что эта соседка услышала её мысли. Но как? Как это возможно? И потом, зачем ей имена бабушек? Неужели она может быть
