грузовиков и автобусов.
Притормозив перед поворотом, мы оглядели эту нескончаемую вереницу. Я тогда предположила, что дело в какой-нибудь аварии или даже в двух, ведь машины в обе стороны стоят. Не успев закончить фразу, мимо нас, по обочине, пронеслись несколько машин скорой и патрульной службы.
– Точно авария.
Потихоньку пытаясь встроиться в поток, я параллельно реанимировала телефон. Вот же вышка, буквально в ста метрах, но связи все равно нет!
Дед Алексей заметно нервничал, у него дома осталась супруга, и он был уверен, что она переживает и пьет литрами валидол. Я же пыталась его приободрить, мол, ничего страшного, подумаешь, авария. Дороги мокрые, кто-то решил полихачить и не справился с управлением, а мы теперь должны стоять из-за этого идиота в многокилометровой пробке. Закончив фразу, я по инерции попыталась включить навигатор и посмотреть сколько еще нам толкаться, но связи-то нет.
Как обычно бывает в подобных ситуациях, одна полоса в условиях пробки вмещает в себя два ряда машин, а две полосы – все четыре, и еще немного места на обочине остается, по которой пытаются проехать самые отчаянные, ведь в апреле обочина мало отличается от хлюпающих дорог в нашем поселке. Мы с дедом ехали в самом правом ряду, а рядом, почти касаясь зеркалами, ехала семейная пара – суровый худощавый мужик и тучная женщина, которая с трудом дышала, сидя в не очень удобном кресле Нивы. Мое окно было открыто, я курила, вела машину и ковырялась в телефоне.
В какой-то момент тучная женщина тоже открыла окно, и между нами состоялся самый странный в моей жизни диалог.
– Что, не работает? – вздохнула она, слегка улыбаясь и глядя на телефон.
– Ну да, что-то сеть ловить не хочет.
– Так ни у кого не работает. Вы далеко едете?
– Соседа в город отвезти, а сама в Москву.
– В Москву? – лицо женщины мгновенно изменилось.
– Ну да, у нас света нет, телефон не работает. Мы вообще с дачи едем, но там сейчас делать нечего.
– В Москву? – еще раз переспросила женщина и уставилась на меня как на сумасшедшую. Как назло, еще и поток остановился.
– А в чем проблема-то?
– Так нет больше Москвы.
Что-то опять много получилось. Сегодня закончу, пожалуй, на кульминационном моменте.
23 августа
Такое ощущение, что этот разговор был сотню лет назад. А прошло всего-то четыре месяца.
Я тогда затушила сигарету, закрыла окно и поглядывала на безумную женщину, которая что-то говорила своему высохшему мужу и, по-моему, даже смеялась. Я подумала, что она невменяема, и снова занялась телефоном.
Десять километров мы тащились с черепашьей скоростью и убили на это больше часа, хотя обычно хватает пятнадцати минут. На въезде в город, прямо возле стелы с названием и годом основания, стояли два десятка машин полиции, ГИБДД,
