по вызову… То есть, меня вызвали.
– И как там твоя рыжая пациентка? Ты решил её сексуальны проблемы?
– Нет… постой… то есть… Настя…
Усмехнувшись, я со всей силы ударила Максима кулаком в челюсть, расцарапав ему щёку кольцами.
– Какая же ты скотина!
– Ты что делаешь?! С ума сошла?
– Да я как раз в своём уме, а вот ты нет.
Я бросила взгляд на машину мужа и у снова усмехнулась. Как же быстро он бросился к своей машинке, даже оторвался от любовницы. Сволочь! А ведь как неудачно он припарковал её прямо возле фонарного стобла. Не слушая что мне там вопит разошедшийся Максим, я подошла к своему порше, села за руль и вдавила педаль газа, ударив его ауди в зад. Меня мощно так трухнуло и ремень безопасности до боли впился в плечо и грудную клетку, но слыша как завывает машина изменника, здорово налетев на фонарный столб, я осталась довольна.
У меня-то есть деньги, чтобы подправить свой порш, а вот у Максима их нет и не будет. Полюбовавшись растерянным лицом мужа, я показала ему средний палец и выехала со двора, прежде чем Максим успел сообразить, что произошло. Ну и заодно я достала телефон и заблокировала его вторую карточку, оформленную мной ещё пять лет назад, когда мой «ненаглядный» чуть не лишился работы из-за допущенной им ошибки. Столько лет прошло, а он как пользовался ей, так и пользуется. Пусть теперь поживёт на зарплату хирурга, хоть и в частной, но не в самой раскрученной больнице. Посмотрим, как он теперь будет выгуливать свою любовницу и катать на разбитой машине.
С ума сойти, я, похоже, сделала из мужа своего личного альфонса, сидящего на моей шее! Я думала только недалёкие девушки тянутся к богатой жизни и гордятся званием содержанки, а нет, и мужчины этим грешат. И вот как мне обо всё рассказать подругам? А родителям? Один факт того, что МНЕ изменили, вызывает у меня агрессию, и мне не хочется представлять, что будут думать обо мне другие, когда правда просочится в массы.
Нельзя было позволять Максиму так расслабляться и садиться мне на шею. Вместо благодарности он в край охренел, пользуясь моей слепой верой в него.
Маским почти сразу же набрал меня и у нас состоялся «весёлый» разговор, хотя из-за злости и боли он почти сразу же стёрся из моей памяти.
Приехав домой, я первым делом обняла Никиту, крепко-крепко. Вот кто точно меня любит и никогда не предаст. Моё сероглазое солнышко с озорной улыбкой.
– Мамуль, ты чего? – удивлённо спросил сын, обнимая меня в ответ, – Ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
Вытерев неожиданно побежавшие по щекам слёзы, я посмотрела на Никиту, крепко сжав его руки и пытаясь успокоиться.
– Всё хорошо. Со мной всё хорошо, – это я, скорее, сказала для самой себя. – Но нам с тобой надо сейчас очень серьёзно поговорить. Это касается твоего папы.
Сделав глубокий вдох, я поняла, что разговор будет нелёгким. Мне предстоит всё объяснить сыну, чтобы он понял, почему его мама с папой больше не будут жить вместе, и по какой причине. Я не вижу никакого смысла врать и скрывать правду от
