style="font-size:15px;"> – Голубенький. Такой поменьше и без хохолка.
– Волнистый.
– Точно, – Даша обрадовалась. – Волнистый.
– И как же он падает? Когда летает?
– Нет. Понимаете, он чистит себе лапы и постоянно падает. Начинает клевать ногу, которой держится за прутья, и падает. Ужасное зрелище.
– Так он просто маленький еще. – Валикбеев по-отечески рассмеялся, обнажив крупные белоснежные зубы.
– Ах, вот как… – Даша сделала вид, что у нее камень с души упал. Хотя, откровенно говоря, ее не тронуло бы, даже если при падении волнушка получил сотрясение мозга. Которого у него наверняка не было. – Значит, так и должно быть?
– В общем, да.
– Как вы меня успокоили! – Она порывисто приложила руку к груди. – А то я так испугалась, так испугалась… Спасибо вам огромное!
– Не стоит. – Кавказец прищурил глаза и бархатисто добавил: – Надо же, какая вы чувствительная. Неужели так любите животных?
Зеленовато-ореховые глаза глянули преданно, со слезой.
– Очень люблю. Так люблю, что даже самой страшно становится. Но еще больше я боюсь сделать что-нибудь не так. Вы, наверное, знаете, что Юлия разводит каких-то очень ценных рыб, и если с ними что-нибудь случится…
Никак не отреагировав на упоминание о рыбах, Валикбеев вдруг спросил:
– Простите, что интересуюсь, но Юлии Сергеевне вас кто-то порекомендовал?
– В каком смысле?
– Мне интересно, как вы получили это место. Как попали в ее дом.
Сердце забилось часто-часто. Ни как коллега, ни как друг Валикбеев не должен был задать такой вопрос, если только, конечно, сам не планировал устроиться к Паэгле домработницей.
– А почему вы спрашиваете? – Даша явно тянула время.
– Ну… – он отвел глаза, – мне не безразлично, что происходит у моих… друзей.
За те доли секунды, что звучал его ответ, Даша со всей очевидностью поняла – профессора Валикбеева явно интересуют не все друзья в целом, а лишь некоторые. И этот интерес точно не был праздным. Неужели он в самом деле причастен к гибели рыб? Не может быть. Пантелеев – да, но директор института!
– Я вас понимаю… – Она заставила голос звучать спокойно, даже с некоторой беспечностью. – Мы с Юлей знакомы очень давно. Мы учились в одном классе.
– Вы одноклассницы?! – воскликнул Валикбеев с таким изумлением, словно впервые узнал, что Паэгле училась в школе. – Не может быть! А как ваша фамилия?
– В школе была Кунцева. – Даша помолчала, пытаясь понять, зачем это профессору понадобилась ее фамилия. – И почему не может? Я что, выгляжу старше Юльки?
– Нет, нет, что вы… – Красивый директор института на мгновение прикрыл рукой лицо. – Просто Юлия Сергеевна никогда не отличалась сентиментальностью. Трудно представить, что она вдруг займется трудоустройством бывших подруг.
Тут Валикбеев был абсолютно прав – ни сентиментальностью, ни душевной широтой Паэгле не отличалась. Тем важнее было убедить его в том,
