запутался в омуте открывшихся мне интриг.
Понятно было только одно. Хоть Мария Луиза и слыла изрядной стервой, но за корону цеплялась крепко. Покойница железной хваткой держала парламент и душила малейшие поползновения дворцовых группировок в сторону ее власти. После ее кончины двор зашевелился, распался на старые и новые альянсы. Аристократия вгрызлась друг другу в глотки, началась схватка за ум и душу молодого короля.
Я размышлял, как в этой мутной воде доставить королю Герарду бумаги Дамана. Может быть просто, по-воровски, проникнуть в покои арнийского монарха? Но не решит ли тогда король, что бумаги поддельные?
– Задумался, Христофер? Или вино в голову ударило?
Это был Фосс. В мятом плаще, невыспавшийся, с синяками под усталыми глазами.
– Пойдем, – продолжил Фосс, – время собирать камни.
Я молча последовал за Оливером. Меня охватило сильное волнение.
– Здесь Даман.
– Не только он, – мрачно ответил Фосс.
К этому времени окончательно стемнело. К экипажам масок прибавилась новая карета без гербов, только стояла она чуть поодаль. За ней в причудливой игре теней фыркали лошади каких-то вооруженных охранников. Фосс направился прямиком к прибывшему экипажу. Мы залезли внутрь.
– Монсеньер, – вырвалось у меня. – Ваше…
– Не нужно, Гард, – перебил меня кардинал Антуан. – Не время для формальностей.
Я все же поцеловал перстень арнийского первосвященника, надетый поверх багровой перчатки. Людям моей профессии негоже лишний раз гневить Бога Отца и Бога Сына.
– В трактире герцог Чезмур и компания, – сказал Оливер.
– Очень занимательно, – кардинал даже поддался вперед. – Их много?
– Кажется, здесь собрались все.
– Впрочем, так и должно быть, – сказал кардинал, скорее, себе. – Старому лису давно пора показать нос из ссылки. Многое отдал бы за то, чтобы знать, о чем они шепчутся.
Антуан задумчиво потеребил бородку.
– Вам случайно не удалось услышать разговор того многочисленного собрания?
Я отрицательно мотнул головой. Признаюсь, далось это с некоторым трудом. Антуана я видел второй раз в жизни, при близком знакомстве он тоже вызывал большую симпатию. Дело даже не в том, что кардинал спас меня от пуль. Его открытое лицо совсем еще не старого человека и взгляд глубоких, очень проницательных глаз вызвали доверие. Только такому человеку мог служить Фосс, ему хотелось верить.
Тем не менее, я соврал. Я обязан Антуану и, клянусь именем Харуза, сполна заплачу долг! Если только он не назовет чрезмерную цену, тогда я просто смоюсь. Но, в любом случае, влезать в дворцовые интриги желания у меня не было.
– Жаль. Очень жаль, – сказал Антуан. – Даст бог, их замыслы быстро всплывут на поверхность. Не так ли, Оливер?
– Так, монсеньер.
– Скажите, Град, – обратился ко мне кардинал, – что вы знаете об интронизации в сан
