мы уже практически миновали. Вокруг на холмах простирался лес, и ни одного поселения в округе. Зато деревья по обе стороны от дороги срублены на пятьдесят шагов от обочины.
– Чтоб никакая тварь не смогла подобраться незамеченной, – пояснил Оливер.
Я непроизвольно посмотрел в сторону низких пеньков и покрепче сжал рукоять клинка. Хорошо хоть тракт полон людей, навстречу часто попадались и одинокие путешественники, и длинные вереницы купеческих повозок. Из Арнии в Загорье вела единственная дорога.
Фосс сказал, что этот край присоединил к своим владениям дед нынешнего короля, покончив с вольницей диких горцев.
Дикими их считали и сейчас. По меньшей мере, склонными к бунтам. Считали справедливо, так как мятежи или попытки оных предпринимались горцами с завидной регулярностью, поэтому Загорье являлось единственным графством, которое отделялось от остального королевства таможней. Горцам запрещалось посещать все остальные земли его величества Герарда V без «гостевого патента», что выдавался арнийскими чиновниками в столице Загорья.
В то же время самому распоследнему босяку здесь дозволялось ходить среди бела дня вооруженным до зубов. Арнийское Сумеречье являло собой место, опасное для людей, как и все другие земли на границе с Запустением. И, разумеется, оружный человек более склонен к бунту, чем бессловесный холоп.
Наша охрана осталась за таможней. Лишние глаза в таком деле не нужны, тем более что Загорье отличалось от юга почти полным отсутствием разбоя. Хотя, признаться, управляться с лошадьми вдвоем очень неудобно.
Мы везли мушкеты. Прошлой ночью, еще до таможни, я незаметно для других выяснил, что в ящиках. По моим подсчетам выходило, что в ящиках, которые везли лошади, лежало пятнадцать десятков стволов этого новейшего оружия.
Мушкеты появились недавно, от аркебуз их отличал больший калибр и новый ружейный замок, увеличивающий скорость стрельбы. Армии Большого Орнора еще не использовали мушкеты в заметных количествах. Цена каждого кусалась, и сто пятьдесят дорогих стволов в пересчете на серебро стоили целого состояния. Кому мы везли их, я не знал и, по правде говоря, это меня мало волновало.
– Ты не задумывался, почему по ту сторону гор Запустение не тревожит людей? – спросил я.
– Церковники говорят, что дыхание Тьмы, – тон Фосса сделался одновременно и насмешливым, и пафосным, – останавливается их молитвами. А за горами обитают сплошь грешники-дикари да каторжане, и молитв святого братства на них не упасешься.
– Все это странно, – произнес я.
– Странно, – согласился бывший наемник, – но поразмышлять сможешь позже. Лошади опять сбиваются в кучу, мы должны добраться до крыши над головой засветло. Опасно, если ночь застанет в пути.
Растолкав уставших животных, мы продолжили путь.
Наши лошади приближались к небольшому городку с крепким высоким частоколом и дозорными башенками по всей окружности стен. За укреплением прятался Первый Приют.
