некуда, потому что первое задание очень сложное, и, я думаю, большая часть из вас все равно не отгадает, и да, это задание не имеет времени исполнения, в отличие от других заданий.
После этих слов участники гонки спокойней стали разбирать карточки, и те, кто получал свой листок и прочитал задание, стали очень озабочены на вид. Видно было по их лицам, что они понятия не имеют, о чем загадка и как ее разгадать. Я же, получив листок, сразу развернулся и быстро пошел к своей машине, попутно читая короткую загадку «Конец филькиной грамоте». Что за дебильная фраза и что это может быть! Я не стал вникать и шел очень быстро к автомобилю, по правде я очень хотел увидеть Майю. Мне уже не хватало ее присутствия, да и потом, она там сидит, вся такая красивая и изящная, вдруг к ней кто-то начнет приставать, или еще хуже, она увидит этого слащавого мажора и укатит с ним, оставив меня не у дел.
Но мои опасения были напрасны: она сидела безмятежно в машине, закинув ноги на панель, и пялилась сквозь темные очки в потолок. При видя меня она опять засияла своей лучезарной улыбкой и спросила:
– Ну что, дорогой, как там дела, какие новости? Куда едем?
Я сел молча в машину, не отвечая на ее вопросы, повернул ключ зажигания и спокойно стал выезжать из поселка. Когда мы проезжали тоннель, то на въезд в поселок уже никого не впускали, и там стояли три машины, видимо, опоздавших участников или, может, жильцов деревни, которые негодовали от того, что их не пропускают, или от того, что они опоздали и, не начав по сути гонку, уже выбыли из нее. Мне почему-то кажется, что им сейчас подскажут выход из ситуации, а именно: забрать карточку с заданием у тех, кто ее получил, а с учетом того, что на кону такие деньги, кому-то, видимо, не поздоровится.
Выехав из поселка, я не свернул в сторону Симферопольского шоссе, а поехал в противоположном направлении, потому что хотел заехать в тихое местечко, где можно обмозговать задание и заодно поласкаться с Майей. По дороге Майя изучала содержимое загадки, возмущаясь ее сложностью. Отъехав на приличную дистанцию и заехав в пролесок, мы остановились. Майя посмотрела на меня вопросительно.
– Просто я хочу все обдумать, пока мы будем целоваться, – объяснил я и потянулся к ее таким манящим губам. Она рассмеялась и говорит:
– Ну да, мои губы, видно, важнее выигрыша, или ты хочешь в них найти разгадку? – На что я парировал:
– Твои сладкие губки важнее всего на этом белом свете, и они меня вдохновят на подвиг ума.
От такого ответа она растаяла и с такой силой впилась в меня, что чуть зубы мои не выбила своими идеально белыми и ухоженными зубками.
Спустя пять минут такого жесткого петтинга мы все же решили начать думать о загадке.
– Я понятия не имею, что это может быть, – сказала обреченно Майя.
– Давай рассуждать вместе, что это может означать. Насколько я понимаю, филькина грамота – это документ, не имеющий юридической или законной силы.
– Ну да, –
