и болтовня у подножия башни, и «Накануне лета», и безумная его квартира – они были таким ярким эпизодом на границе между старой жизнью и новой, который невозможно было забыть. И хотелось еще немного такой радости.
Потому что хоть я и не собиралась – совсем-совсем не собиралась – ввязываться в служебный роман, мне все-таки хотелось немножко помечтать. Поболтать, посмотреть на его кривую улыбку, ощутить тепло этого бесконечного обаяния. Чуточку побыть влюбленной. И сумасшедшей.
– А ты дела уже закончил? – спросила я, чтобы потянуть время, подбирая банки с кукурузой и бобами, пакетики майонеза и разбежавшиеся апельсины.
– Мои дела нельзя закончить, их можно только прекратить делать. Ненадолго, – он вздохнул так тяжело, что ко всем другим чувствам добавилась еще и жалость.
– Прости, я занята сегодня вечером, – я сжала в ладони апельсин и зачем-то стукнула им об пол, ожидая что он отскочит как мячик. Он почему-то не отскочил.
– А что ты де… – Вадим осекся, помолчал и снова продолжил, уже веселым голосом: – Тогда оставь колбасу в заложниках.
– Сдается мне, это будет трагическая история… – пробормотала я, подбирая развратную колбасу, предназначенную в жертву. – Хорошо, уломал.
Торжественное вручение колбасы состоялось на пороге офиса. Я добрый человек, поэтому оставила еще и хлеба. А после того, как Вадим продемонстрировал грустные глазки – сдалась и пожертвовала майонез.
И все еще улыбаясь, отправилась на свой странный корпоратив.
Корпоратив выживших
Самые дорогие рестораны – на самых высоких этажах башен делового центра. Чем ниже – тем дешевле.
В этом месте чувствуешь себя как в будущем. В том мрачном киберпанк-будущем, где воздух, солнце и красивые виды достаются только самым богатым.
Выбранный нами ресторан был в нижней половине башни. Сразу как-то понимаешь, какое место займешь в фантастическом мире, если что.
Хотя вид отсюда был тоже неплох.
Мы собрались почти все – девять человек, как выжившие после кораблекрушения. И выпили, не чокаясь, за безвременно погибший наш корабль. Машу не пригласили – я рассказала ребятам про то, что она сделала, и ее было принято считать без вести пропавшей в холодных водах реальности.
Тамара Васильевна в семьдесят выглядела лучше, чем я в двадцать восемь. Она знала, что такое хайлайтер, консилер, бронзер и другие страшные слова, и периодически объясняла мне, чем отличается нюд от никса, но я забывала. Сиреневую тушь тоже она мне подарила, несмотря на то что сама носила безупречно уложенные парики, костюмы в стиле Жаклин Кеннеди и никогда не приходила в офис в туфлях без каблука.
– Попробовала я с одними поработать, с другими. Все меня стараются перекупить, бонусы предлагают, страховку, бассейн… А не могу. Не могу и все. Поеду на дачу, клубнику растить и внуков баловать.
– Вы же терпеть не можете возиться в земле? – удивился Игорь, бывший техдир. У нас теперь все – бывшие.
– Буду
