заминкой, я сбежала. Сердце готово выпрыгнуть из груди, так меня напугал Кай. Еще никто столь нагло не распускал руки и не вжимался мне в попу твердым пахом.
Я вернулась в детскую и уложила Лою на дневной сон. Она уснула, едва ее голова коснулась подушки, слишком много впечатлений набралось у нее за полдня.
К себе я не пошла, посижу рядом с ней. Сама не заметила, как прилегла рядышком с сестрой и уснула. На моем состоянии сказались напряженная обстановка и долгая дорога.
Проснулась от стука. Яков Григорьевич лично решил позвать нас к ужину.
– Да-да, конечно, мы сейчас спустимся, – ответила я.
Разбудила сестру, отвела ее в ванную, умыла, одела, расчесала. Платье успело высохнуть, чему я была очень рада.
Я надела белую блузку и черную строгую юбку, которую носила на работе в кафе.
С колотящимся сердцем я спускалась с лестницы, боясь оступиться и упасть.
На нас смотрели три пары глаз. Кай… Он смотрел на нас с ненавистью. Значит, Яков Григорьевич уже ввел в курс дела семью, и они совсем нам не рады.
– Зоя, Кай, рад вам представить свою дочь Лою, – сказал мужчина, взяв малышку за руку…
Глава 3
– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я. – Рада с вами познакомиться.
– Стелла, Лоя, это моя супруга Зоя Васильевна и ваш брат Кай.
Жена хозяина презрительно скривилась и ответила:
– И ты считаешь нормальным поселить в нашем доме своего приблудыша?
Я застыла на месте. Если она говорит такие оскорбительные слова в нашем присутствии, то что же было до нашего появления?
Я закрыла уши Лои ладонями. Не хочу, чтобы она слушала такое! Не хочу, чтобы у нее развивались комплексы.
– Зоя, я всё решил, – сказал Яков Григорьевич. – Девочки остались без матери. Без дома. Без средств к существованию. Лоя – моя кровь, и я должен сделать все возможное, чтобы она ни в чем не нуждалась.
– Ну, конечно! – всплеснула руками Зоя. – Решил сам, не посоветовавшись с нами. Кай, а ты чего молчишь?
Я осмелилась взглянуть на парня. Он испепелял меня жгучим взглядом. Как будто я задолжала ему кучу денег или того хуже – оскорбила его. Но ведь ничего такого я не делала. Так за что он меня ненавидит?
– Девочки, садитесь за стол, – сказал Яков Григорьевич.
Мы сели, но ужинать под пристальным взглядом домочадцев я не смогла. Сидела, уставившись в пустую тарелку, пока Пожарский-отец не положил на нее кусок жареного стейка.
– Приятного всем аппетита, – произнес он, будто не замечая гнетущей атмосферы, повисшей в гостиной.
– Яков, ты не можешь так с нами поступить, – зло проговорила Зоя Васильевна.
Пока ее внимание приковано к мужу, я могла ее рассмотреть. Ей чуть больше сорока, ухоженная блондинка, немного поплывшая фигура и одутловатое лицо. Кажется, она не прочь выпить на сон грядущий бутылочку вина.
– Как, Зоя? – вскинул брови Пожарский.
– Притащить
