отделённый от неё внутренним рвом и каменной стеной. Он представлял собой белоснежное строение с множеством острых шпилей, устремлённых в небо. Арочные своды, огромные окна и витражи – всё это придавало ему утончённость и создавало впечатление, словно он лёгкий и хрупкий.
Сама крепость почти ничем не отличалась от остальных. Опоясанная глубоким рвом и массивной стеной с четырьмя высокими башнями, расположенными соответственно сторонам света, она возвышалась возле горной гряды.
Если верить детским сказкам, то наши предки строили крепости таким образом, чтобы никто, находясь снаружи, не видел людей внутри. Ведь в тёмное время суток, пока солнце ещё не встало и не ознаменовало начало дня, страшные чудища шастали по лесам, хватая невинных и поедая их заживо. Так пугали детей, заставляя их слушаться и не сбегать ночами из дома ради забавы. На самом же деле, причины воздвижения подобных укреплений крылись в их оборонительной способности. Так говорил мой учитель истории. Ну какие страшные чудища в наших лесах и почему их никто не видел, если они есть? Однако ворота крепости от заката и до рассвета оставались закрыты. Это распоряжение, отданное одним из предков отца, никто никогда не отменял.
Наша крепость располагалась у самой границы, потому требовала особого режима. Все остальные земли королевства были поделены между другими титулованными особами. Это деление произошло задолго до моего рождения, да и до рождения моего отца, и с тех пор ничего не менялось. Насильно отобрать ранее вручённую крепость с землёй, даже у подданного со столь низким титулом, как барон, мог только король.
Любые попытки завладеть чужой собственностью или иные распри сразу пресекались и карались смертной казнью. Приставленные к каждой крепости жрецы немедленно докладывали об этом в храм. Им даже не нужны были голуби, но Стеллан не хотел делиться со мной тем, как это делалось. Он мало говорил обо всём, что касалось его службы. Таковы были правила, которые он принял, переступив порог храма после обретения силы.
Чем ближе я подходила к двери, что вела в главный зал, тем отчётливее слышала голоса, что раздавались оттуда. Причём один из них принадлежал моему отцу, и это позволило мне облегчённо выдохнуть. Раз он сам принимает гостей, то в моём присутствии нет необходимости, и потому я могла затеряться среди придворных. Войдя в огромное светлое помещение со множеством высоких арочных окон и стеклянным потолком над центром, я поразилась тому, как мало людей собралось в зале сейчас. Обычно, когда на троне сидел отец, здесь было не протолкнуться, но не сегодня.
Моё появление осталось никем не замеченным, ведь я воспользовалась боковыми дверьми для прислуги, прошла вперёд и заняла удачную позицию возле колонны с золотым обрамлением, самой дальней от подиума и трона. Спрятавшись за ней от тех, кто находился в противоположной части зала, я мило улыбнулась двум гвардейцам, что стояли по обе стороны от распахнутых ворот в два человеческих
